Едва машина скрылась за ближайшим домом, как рядом со мной притормозил «Форд» темно-синего цвета. Я его совсем было проигнорировала, но тут увидела за рулем Берсеньева.
— А где твоя роскошная тачка? — спросила, устраиваясь рядом.
— Роскошная тачка чересчур приметна. На этой покатаешься. — Он протянул доверенность, написанную от руки неизвестным мне господином Бирюковым.
— Сказал бы сразу, что свою машину жалко.
— Жалко, — кивнул Берсеньев. — Ну, рассказывай, как прошла встреча?
Мы проследовали по переулку и оказались на проспекте, впереди у светофора замерла машина Геннадия Владимировича. Берсеньев, приблизившись, занял место в соседнем раду, расстояние между нами было приличное, вряд ли Одинцов меня заметит, и все же я откинула спинку сиденья, решив, что слежка — это забота моего спутника.
— Черт ее знает, — вздохнула я, отвечая на вопрос Сергея Львовича. — О машине я ему все рассказала, и о том, что менты лес прочесывали, тоже.
— Занервничал?
— Ага.
— А должен бы радоваться.
— Чему, интересно? Нашли машину, а не убийцу. А если он завтра с утра помчится к следователю и потребует объяснений?
— Пусть мчится. Нам-то что?
— Мне бывший голову оторвет, он и так грозился отцу нажаловаться.
— Голова в твоем организме не главное…
— Тоже мне умник.
— Ну, уж не дурак… Сомнительно, что Одинцов сегодня в лес отправится. Уже стемнело, и в такую пору там делать нечего. Но на всякий случай мы за ним присмотрим.
Геннадий Владимирович между тем остановился у супермаркета и вскоре скрылся за стеклянными дверями. Берсеньев загнал «Форд» на парковку, и мы приготовились к ожиданию. В магазине Одинцов пробыл недолго, с пакетом в руках вернулся к своей машине, а на ближайшем повороте свернул.
— Он едет к Ольге Валерьяновне, — сообразила я.
Через десять минут он тормозил во дворе ее дома, мы предпочли дожидаться в переулке. Берсеньев принялся свистеть, а я анализировать недавний разговор с Одинцовым. Он занервничал, узнав о находке, и эта оговорка, «вы с самого начала меня подозревали», весьма красноречивая оговорка, надо признать. Берсеньев прав, ему бы радоваться, что у следователей появились новые данные, а вовсе не нервничать. Что-то его, безусловно, насторожило, вряд ли найденная машина. Если в лесу машину бросил Одинцов, к такому развитию событий должен быть готов, рассчитывать, что ее вообще никогда не найдут, было бы слишком наивно. Значит, помимо машины, есть что-то еще… И все-таки я по-прежнему сомневаюсь в его виновности. Ну, нервничал… А я бы на его месте не нервничала? Боится оказаться в тюрьме по ложному обвинению. А кто бы не боялся? И даже эта оговорка… Чего я к ней привязалась? В общем, ничего толкового я так и не надумала и заскучала.