Вздохнув, я вошла в подъезд и стала медленно подниматься по лестнице, подпрыгивая на каждой ступеньке. Меньше всего мне хотелось оказаться в своей квартире. На самом-то деле моей была одна комната, две принадлежали соседям. Одно время появился у меня возлюбленный, который считал, что в коммуналке мне не место, и заплатил за комнаты хозяевам за год вперед, чтоб они не вздумали квартирантов пустить или сами здесь появляться. Со Славкой мы расстались, но о том, чтобы договор нарушить, соседи и слышать не хотят, так что жить мне в одиночестве как минимум до лета.
Я достала ключ из-под коврика, вставила его в замок, толкнула дверь и подумала: «Кота, что ли, завести? Выло бы кому встречать меня по вечерам».
Утро выдалось солнечное, и это немного примирило меня с жизнью. Ночью выпал снег, стоя возле кухонного окна я пила кофе, наблюдая за тем, как дворник расчищает во дворе дорожки. Не так давно я тоже являлась представителем этой славной профессии. Золотое было времечко. Ни тебе сестринского пригляда, ни вороха бумаг на столе… Мысль о бумагах, которые ждали меня в офисе, заставила поторопиться. Поспешно сделав два последних глотка, я поставила чашку в мойку и заспешила к выходу.
На работу я пришла десятью минутами раньше, чем следовало, надеясь произвести впечатление. Но сюрприза не получилось: Агатка уже сидела в своем кабинете. Придется потрясать ее производительностью труда. Гаркнув «привет», я устроилась за столом и углубилась в документы.
Примерно в одиннадцать, когда я решила, что имею право выпить кофе, Вера, секретарь Агаты, заглянула к ней в кабинет и сказала:
— Агата Константиновна, там посетитель, очень просит его принять…
— Посмотри расписание… — Он говорит, срочно.
Тут дверь из приемной распахнулась, и вошел мужчина, а я так и замерла с чашкой в руках. Передо мной стоял Геннадий Одинцов в темной меховой куртке нараспашку и с шапкой в руке, которую он нервно мял.
— Здравствуйте, Ефимия Константиновна, — сказал он. — Мне очень надо поговорить с вашей сестрой.
Агатка, наблюдавшая эту сцену, так как дверь в кабинет была открыта, крикнула досадливо:
— Заходите!
— Спасибо вам большое, — пробормотал Одинцов и чуть ли не бегом устремился в кабинет, но вдруг притормозил и добавил, обращаясь к Агатке: — Можно Ефимии Константиновне присутствовать при нашем разговоре?
— Как же без нее, — съязвила сестрица. — Ефимия Константиновна, будьте любезны…
Проследовав за Одинцовым, я прикрыла за собой дверь.
Геннадий замер в паре метров от стола Агатки и продолжал теребить свою шапку. Неуверенная в том, что сестра его узнала, я мимикой и жестами попыталась донести до ее сознания, кто наш посетитель. Агатка зло зыркнула, а я, выступив вперед, предложили Одинцову: