— Допустим, но я не улавливаю, какое это имеет значение?
— Придется уточнить, что за погода стояла в тот день. Но я почти уверен: было сухо. Иначе дворник не рискнул бы топтаться возле веранды.
— Хорошо, пусть будет сухо, — кивнула я. — Но если они смогли обнаружить следы дворника и неизвестного, то…
— То обязаны были обнаружить и след муженька? Для меня это не довод, но пусть будет… Кстати, а почему собачку по следу не пустили?
— Смысла не было. Здесь все успели затоптать.
Берсеньев поднялся на веранду и стал осматривать дверь.
— Вскрыть ее дело двух минут, — пробормотал себе под нос.
— Что и сделал убийца, — добавила я, пританцовывая рядом.
— Кончай злиться и включи мозги, — посуровел Берсеньев. — Неизвестный тип взламывает дверь, хозяйка, само собой, этого не слышит…
— Она могла быть в кухне.
— Но возвращается и видит здесь постороннего мужика. — Мы к тому моменту вошли в комнату, Берсеньев подтолкнул меня к двери, что вела в кухню, и продолжил: — Попытайся представить, как все было… Ты входишь и видишь меня… Что дальше?
— Заору и брошусь бежать.
— Умница. Но она почему-то этого не сделала.
— Допустим, он ударил ее сразу… — Я покачала головой, сообразив: мое предположение никуда не годится, труп женщины, судя по пятнам, лежал довольно далеко от двери, а о том, что его сдвигали с Места, бывший ничего не говорил. — Дверь открывается в комнату. Он спрятался здесь, дал ей возможность пройти вперед и ударил ножом. Первый его удар оказался практически смертельным, поэтому она не сопротивлялась.
— Ага, — кивнул Берсеньев без тени иронии. — Хотя есть еще вариант. Она увидела человека, бояться которого ей и в голову не пришло.
— Ты опять за свое? Отпечатков обуви Одинцова на лужайке не было, значит, он вошел со стороны улицы, а пройти через кухню так, чтобы Ирина его — не увидела, попросту не мог…
— Ладно, будем придерживаться твоей версии, но следы ботинок сорок третьего размера в комнате отсутствовали.
— Он мог разуться, — буркнула я.
— На веранде, надо полагать?
— Вот именно. Убив женщину, он сбежал, прихватив орудие убийства.
Берсеньев, перестав обращать на меня внимание, поднялся на второй этаж. Я сочла это излишним, устроилась за барной стойкой и еще раз огляделась. Почти сразу возникло странное чувство: будто, кроме меня, в просторной комнате был еще кто-то… Я поежилась, холодок пробежал по спине. В голову полезли самые нелепые мысли, хотя в ту минуту я таковыми их не считала. Душа человека до сорокового дня присутствует среди живых, здесь, на земле, и только потом отправляется в неизвестность…