Добирались до места долго – дороги совсем развезло, и грязи в иных местах было по колено. Я не раз проклял этот путь и единственное, на что надеялся, так это на то, что мои "спасители мира" пройдут этот путь в таких же условиях. Хотя им, небось, дороги будут устилать лепестки роз… Многодневное буксование в холодной грязи не способствует улучшению настроения. Когда мы, наконец, добрались до места, нашим взорам открылась довольно симпатичная картина: небольшая горная долина, в которой потиху жила крохотная деревенька. Через деревеньку вела дорога, которая затем уходила круто в гору. Где-то там, на повороте вдали виднелась крепость – не очень большая, но расположенная, без сомнения, удачно. Она нависала над дорогой так, что даже небольшой гарнизон смог бы удержать перевал, имея в своем распоряжении только булыжники. А уж булыжников тут хватало. Более того, создавалось впечатление, что булыжники – это основной вид выращиваемых сельскохозяйственных культур на немногочисленных местных полях. Мы спустились в долину и быстро нашли старосту. Собственно, его и искать то не пришлось – завидев нашу процессию издали, деревенские жители сами высыпали навстречу.
Я показал старосте королевскую грамоту и уточнил у него, сколько людей проживает в деревне и замке. Оказалось всего-ничего. Несколько десятков человек в деревне и восемь в замке. Замком владел барон Кронкрин Проницательный. Хмыкнув про себя, я попытался вообразить, за что его так окрестили. До сих пор истории с прозвищами поражали меня до глубины души. Оказалось все довольно просто – все свое время барон проводил на смотровой башне крепости, высматривая возможных врагов. То, что крепость уже сто тридцать лет не является приграничной и находится в глубине территории, его мало заботило. Не волновал его и другой вопрос – а чем он, собственно говоря, помешает неведомым захватчикам, если у него в распоряжении есть он сам, жена, пятеро детей разного возраста и пожилой слуга. Короче – очень проницательная личность.
Наше прибытие барон все-таки разглядел (не зря же он Проницательный, в самом-то деле). Он был изрядно озадачен – нападения на его твердыню с тыла он никак не ожидал. То, что наш отряд был воспринят именно как вражеский, стало понятно, когда на половине подъема в гору ворота крепости закрылись и кто-то сверху надтреснуто пропищал:
– Остановитесь и бросайте оружие! Кто вы такие и как посмели явиться на исконную территорию Великой Синдарии! – пафоса в речи было очень много. Сама речь явно была бы больше, вот только неведомый оратор закашлялся – воздух в перевале был холодный, а глотка у неведомого крикуна явно слабая.