Но оказалось, что дверь вела не в комнату, а в узкий коридор, предназначенный, по-видимому, для прислуги, чтобы свободно и без лишних проволочек переходить из одного помещения дома в другое. И такое положение вещей как нельзя лучше отвечало намерениям Грейс. Она быстро пошла вперёд в надежде отыскать ещё одну дверь, через которую можно попасть в нужную ей гостиную. Однако, когда Грейс уже преодолела почти половину коридора, дверь через которую она сюда попала, внезапно захлопнулась. А затем послышался тревожащий душу звук задвигаемой задвижки. О, боже, подумала Грейс, только этого не хватало!
С минуту она постояла в темноте, обдумывая, что же ей делать дальше. Выбор был невелик. Например, она могла вернуться назад и постучать в дверь в надежде, что на её стук кто-нибудь отзовётся, но тогда она приблизится к тому, чтобы найти своего дядюшку, не больше чем была в самом начале. Или и того хуже — выкажет себя передо всеми совершеннейшей дурочкой, позволившей запереть себя в коридоре для прислуги. Либо же она может поступить иначе: продолжить двигаться вперёд по коридору до тех пор, пока не сможет из него выйти.
И Грейс благоразумно предпочла выбрать второе.
Одной рукой держась за стену, Грейс в полной темноте медленно продвигалась вперёд. Но чем дальше она уходила вглубь прохода, тем меньше ей верилось, что здесь имеется какой-нибудь выход, так как на ощупь стена была совершенно гладкой, без единого намёка на дверной проём, а сам коридор, казалось, с каждым шагом становился всё темнее. Наконец Грейс наткнулась на первую ступеньку, уходившей вверх лестницы, и начала медленное восхождение. Достигнув самого верха, она, прижавшись обеими руками к стене, постепенно продвигалась дальше, пока, обрадованная, не наткнулась на углубление в ровной поверхности. По всей видимости, это была створка двери. Грейс нащупала деревянную раму, однако как ни пыталась, не могла обнаружить механизм, с помощью которого открывалась бы дверь. Попытки что-то услышать ни к чему не привели: с той стороны сюда не доносилось ни звука. Тогда она попробовала подцепить кончиками пальцев внешние края створки, однако это ей тоже не удалось, так как та была слишком хорошо подогнана. Но Грейс не сдавалась: хорошенько упершись ладонями в дверную панель, она с силой нажала, после чего верхний угол створки немного сдвинулся внутрь, и Грейс, передвинув ладони вверх, повторила попытку, а затем снова — теперь уже навалившись всем телом на новый участок и…
Наконец створка поддалась, и Грейс, выпав головой вперёд, с глухим стуком ударилась об пол, приземлившись на руки и колени. От этого резкого падения её прическа рассыпалась и вырвавшиеся на свободу локоны подобно тяжёлому шёлковому пологу скрыли её лицо. Грейс попыталась было рассмотреть хоть что-то сквозь упавшие на глаза пряди и прямо перед собой увидела блестящие мыски лакированных мужских туфель. Туфель, в которые, безусловно, были обуты чьи-то ноги.