Княжна в чем была – в бальном наряде с полуразобранной прической – примчалась к брату. В руке она сжимала печатный листок.
– Ты… ты видел это?!
Перед Идгардом на столе лежал точно такой же продукт янамарской типографии. Заглавие жирным шрифтом – «Декларация Свободы» – само по себе притягивало взгляд.
– Мы, представители народа янамарского, собравшись в Комитет Общественного Благоденствия, призывая всех сущих богов в свидетели честности наших намерений, от имени и по уполномочию доброго народа, торжественно заявляем, что земля Янамари является свободной и независимой. Также освобождается от всякой зависимости по отношению к файристянскому трону. Земли янамарские объявляются Народной Республикой, – с выражением прочитал вслух майор Бэсс, который находился тут же – в спальне наследника. – И первой стоит подпись вашего брата, милорд.
– Я не слепой, я все вижу.
Княжич сгорбился над злополучной прокламацией и подпирал обеими руками тяжелую-претяжелую голову.
– Этого следовало ожидать, – прошипел майор. – В Янамари давно зрел мятеж, но князь не обращал внимания на мои докладные записки… Если, конечно, они доходили до него.
Волею Аластара офицер по особым поручениям находился теперь при каждом файристянском полку, и в его обязанности входило изучать общественные настроения как среди военных, так и среди гражданских лиц, и сообщать о крамоле и вероятных заговорах. Чем майор Бэсс и занимался в меру сил и умений.
– Я уже отправил гонца в Амалер, и в скором времени ваш батюшка…
– Очень хорошо, – отрезал Идгард.
– Мы могли бы выступить прямо сейчас…
– Без приказа?
Сина присела на уголок стула и затихла, словно мышка. Она поверить не могла, что Рамман все же осмелился восстать против отца. Кто? Рамман? Само здравомыслие и хладнокровие! Не может быть! Или все же терпение у янамарцев во главе с графом исчерпалось до дна?
– Эта бумажонка вполне может оказаться синтафской провокацией.
Голос у Идгарда не дрогнул.
– Сначала надо проверить, а потом уже карать.
– Вы так говорите, потому что граф Янамари – ваш брат.
– Да. Старший брат, заметьте. Человек, вырастивший меня.
Княжна прикрыла глаза ладонью, как бы в изнеможении, а на деле, чтобы не видеть, как ее брат превращается в Аластара. Пусть на несколько мгновений, но наблюдать это невыносимо. Эсково бешенство, оно ледяное, бесстрастное, пронизывающее и завораживающее жертву до онемения.
«Меллинтан, мать наша Простившая, помни, что он одержим не Властью, а Законом. Идгард – не Аластар и никогда не станет им. Никогда!» – беззвучно молила Сина богиню.