Тут всадница натянула поводья. Серый конь остановился на всем скаку и стал как вкопанный.
— Слезай, Томас, — сказала королева фей, посмотрев на своего спутника через плечо. — Приляг на землю, положи голову ко мне на колени, а я покажу тебе тайное — то, чего не могут видеть глаза смертных.
Томас соскочил с коня и прилег на землю. Королева фей села подле него, и он положил голову к ней на колени. А когда опять посмотрел на пустыню, которая лежала впереди, увидел, что многое там переменилось. По пустыне теперь тянулись три дороги, и все они были разные.
Одна дорога была широкая, ровная, гладкая. Она вела прямо вперед, через пески пустыни; и тот, кто пошел бы по ней, никогда бы не заблудился.
Другая дорога ничуть не походила на первую. Она была узкая, извилистая, длинная. С одной стороны ее окаймляла живая изгородь из терна, с другой — из шиповника. Их колючие кусты были так высоки, а усаженные шипами ветки разрослись и так переплелись друг с другом, что почти невозможно было продраться сквозь эту чащу.
Третья дорога была непохожа на первые две. Очень красивая, она вилась по горному склону среди густого вереска, папоротника и золотисто-желтого дрока, маня к себе путника.
— Теперь послушай меня, — сказала Томасу королева фей, — и ты узнаешь, куда ведут эти три дороги. Первая дорога, как видишь, широкая и ровная. Идти по ней легко, и многие охотно выберут этот путь. По хоть он и легок, а ведет ко злу, и те, что его изберут, век будут жалеть о споем выборе. Это — Путь Греха… Что до второй, узкой дороги, ее преграждают колючие ветви терна и шиповника. Лишь немногим захочется хотя бы только спросить, куда она ведет. Но если спросят и услышат ответ, их, быть может, и повлечет на эту дорогу. Это Путь Праведности… Ну, а третья дорога, — та, что красиво пьется вверх по горному склону среди пышного папоротника, — третья ведет неведомо куда. То есть это смертные не знают — куда, а я скажу тебе, Томас, что ведет она в Страну Фей. И по ней мы и поедем.
Тут королева фей поднялась и подошла к своему коню, а он уже бил копытом о землю и дергал головой — так ему не терпелось поскорее вернуться домой, в Страну Фей.
— Теперь слушай меня, Томас, — молвила королева фей. — Когда мы с тобой приедем в мою страну, не говори там ни с кем, кроме меня, если хочешь вернуться домой, в Эрсилдун, через семь лет. Ибо смертный, попавший к нам, должен замкнуть себе уста, а не то придется ему остаться у нас навеки. И если ты, Томас, молвишь лишнее слово в моих владениях, ты утратишь свое счастье и будешь обречен вечно блуждать по пустыне, что простирается между миром смертных и миром фей.