Тейя спела колыбельную Ириту и сидела в своей комнате, обдумывая, с чем выйдет завтра на пир, куда ее пригласили.
- Госпожа, - приподнял занавесь либиец, - тебя хочет посетить мужчина. – Тейя поморщилась: еще один будет предлагать покровительство. – Его имя Палант из Долины Знания.
- Палант! – Тейя радостно ахнула. – Введи его скорее!
- Вот мы и встретились, - проговорил Палант, разглядывая Тейю. – Но я вижу, став большой певицей, ты за эти годы так и не выросла.
- А ты не округлился, как полагалось бы усидчивому мыслителю. Все такой же тощий.
- Прости, что я так поздно. С утра в Атле полдня болтал со своим приятелем Ситтаром, но только к концу дня он упомянул о тебе, потом рассказал о твоей жизни и даже объяснил, как найти. Конечно, в ответ на мои просьбы.
- Ситтар? Не знаю такого.
- Разве знаменитость может знать всех своих поклонников? Ситтар интересный человек, кстати, тоже из Умизана. Он был купцом, торговал с яптами, потом служил переводчиком во время путешествия Промеата по их земле. А теперь имеет в Атле лавку – покупает смышленых рабов, учит их ремеслам и продает за высокую цену. Я заказывал у него товар…
- А зачем тебе рабы? – перебила Тейя.
- Готовимся в путь на оленях за Ледяную стену и решили взять несколько гиев. Знаешь, я о тебе всегда помнил с тех пор, как услышал твою песню в Анжиере, но, посуди сама, искать встреч с подругой Италда не очень-то хотелось…
Тейя кликнула либийца:
- Принеси нам пенного сока и приготовь ишлох. Как ты умеешь, - добавила она значительно. Раб ушел, польщено улыбаясь.
Тейя поднялась, взяла в руки лук, провела мизинцем по струнам.
- Хочешь, я спою тебе песню? Новую. Я пела ее только раз, для немногих. Она… но зачем рассказывать! – Пальцы побежали по струнам; мелодия резкая, напоминающая перекличку коттских барабанов, словно раздвинула стены комнаты. Море, порывы ветра, удары весел – и над всем этим ритм волн, приходящих издалека и убегающих вдаль…
Мудрый Цатл стоял на корме ладьи,
Уводя народ в морскую даль.
Неизвестность ждала впереди, впереди,
А кругом колыхалась вода, вода.
Уплывали дни и за днями дни,
Люди в страхе глядели в глаза волнам
И молили: «Богиня, не обмани,
Подари долгожданную Землю нам».
Цатлу жрец сказал: «Впереди беда!
Видишь – нет еды, видишь – ветер стих.
Надо ценную жертву богам отдать.
Не помогут, пока не насытим их».
Что же требуют боги? Закрыв глаза,
Долго слушал жрец, как море поет,
Потом иссохшей рукой показал
На Цатлову дочь и сказал: «Ее!»
А девчонке было семнадцать лет.
Пела песни она, как никто другой.