И вместе с тем Наследник видел и знал, что Хроан – хилый старик, досадная преграда на его, Тифона, пути, упрямый безумец, швыряющий богатства в бесполезную рытвину. Как это совмещается с божественной непогрешимостью? Тифон не замечал противоречия.
Хроан просмотрел знаки, исчисляющие траты карательного похода и привезенную добычу, и – ну конечно! – забрюзжал все о том же: мало рабов, сушеного мяса, кож, почти нет руды. Разве этих объедков хватит, чтобы успешно продолжать Подвиг!
- Божественный отец! – Тифон переступил затекшими под тяжестью тела ногами. – Я забрал все, что было. Из Гефеса прислали птицу: копи залиты водой… «Мог бы позволить сесть!» - подумал он со злобой.
Словно угадав мысли сына, Хроан кивнул ему на покрытое львиной шкурой сиденье:
- Сядь. Расскажи о Севзе.
Как сын верил в божественность отца, так и тот не сомневался, что Тифон в свое время взвалит на себя небеса. Но для Хроана противоречие между качествами сына и его ролью не оставалось незамеченным. Он даже спросил как-то у жреца, славящегося мудростью, совместимы ли явная глупость и вздорный характер с высшей непогрешимостью. Тот сказал, что, конечно, совместимы: любые самые вздорные поступки божества ведут – не всегда сразу – к благим результатам, а мудрые действия человека не угодного богам вызовут лишь бедствия.
Сейчас Хроан с кислой усмешкой слушал бессвязную речь сына.
- Так Севз, правда, мертв? – прервал он Тифона.
- Мне принесли его голову.
- А чем доказано, что она Севзова?
- Ее узнала женщина, которая была его женой.
- Разве она не убежала?
- Когда? Еще сегодня ночью она была у меня.
- Гехра у тебя?!
- Да нет же! У Севза была вторая жена – жрица из Умизана.
- Так это она опознала голову? Вели послать за ней.
- За головой?
- Нет, - вздохнул отец, - за жрицей.
В зале явлений ждали Подпирающего. Придворные, военачальники, жрецы, наместники провинций стояли группами, обсуждая изменения в круге власти, зрелища, достоинства певиц и породистых животных.
- Куницы, выращенные у меня, - хвастался вертлявый старик, судя по зеленой одежде – высокий чиновник, - никогда не упустят куропатку или рябчика.
- А поймав, так издерут дичь, что ее неприлично подать к столу, - прервала его полная жрица. – Вот у нас выучивают ястребов…
- Сорок колец за этот плащ? – слышалось рядом. – Тебя надули!
- Конечно! – возражал обиженный. – Ты не платишь за одежду больше двенадцати колец. Зато и надето на тебе!..
- А лосося мне готовят так, - проникновенно делился лысый кормчий с семивесельной ладьей на груди. – В брюхо кладут толченые орехи…