— Ну ладно, хорош болтать, — оборвал его Бабст. — Давайте думать, что делать дальше. Попытаться незаметно пролезть или с белым флагом идти? Короче, как нам пробраться вон в тот Мордор?
Бывшее жилище Кипяченого и впрямь напоминало твердыню Саурона, в суровый облик которой внесли некоторые декоративные элементы раннего лужковского стиля. Над мощными крепостными стенами торчало целое семейство разнокалиберных башенок, приспособленных под пулеметные гнезда. Согласно всем правилам фортификации, замок был окружен эскарпами и контрэскарпами и опоясан рвом с водой.
Во рву мирно плавали уточки.
— Кстати, утки — это очень хороший знак, — заметил Савицкий.
— Это еще почему?
— Да потому что если бы гастарбайтеры были сильно голодные, то начали бы с них.
— Верно! — улыбнулась княжна. — Пошли их покормим! В смысле — уток.
Бесстрашная француженка взяла Костю за руку и смело двинулась к замку.
— Стойте! — крикнул им Савицкий. — Вы что, не понимаете, во что мы ввязались? Этим ребятам, которые засели в доме, терять нечего.
— А если они и правда людоеды? — спросил Паша дрогнувшим голосом.
Все посмотрели на уточек. Потом Вера решительно объявила:
— Им нечего терять, а нам нечего бояться. Мы пришли сюда как парламентеры и правозащитники. У меня есть белый платок, и я буду им махать.
Она покосилась на притихшего Пашу и добавила:
— Мой компатриот Клод Леви-Стросс, который изучал людоедских индейцев, утверждал, что трусов всегда обедают первыми. Костя, ты пойдешь со мной?
— Конечно! — немедленно откликнулся Бабст, но при этом все-таки поглядел на Савицкого.
Остальные тоже обернулись к руководителю экспедиции.
— Ну ладно, пошли, — вздохнув, сказал тот. — Но только осторожней, пожалуйста.
Вера достала белый платок, привязала его к хворостине и, высоко подняв знамя, двинулась к мосту, переброшенному от центральной аллеи к воротам замка. Мужчины держались за ней.
У края рва парламентеры остановились в недоумении. Цитадель не подавала никаких признаков жизни. Часовых не было, навстречу никто не выходил, и только на берегу рва с другой стороны сидел на песке и удил рыбу мальчик лет четырнадцати.
Увидев незнакомых, он стал быстро сворачивать удочки.
— Эй, эй, не бойся! — крикнула Вера и помахала флагом.
Мальчик замер.
— Мир! Дружба! Жвачка! — подхватил Паша.
Мальчик кивнул и стал что-то чертить на песке концом своей удочки.
— Смотрите, круг рисует.
— Колдует, что ли?
— Да нет! Он в этот круг станет — чик-трак, я в домике, — объяснил Живой.
Доведя до конца круг, мальчик пририсовал внутри него три палочки в виде голубиной лапки.