— Как тебе? — поинтересовался Тарик после того, как она допила тягучую жидкость.
Джейн облизнулась. Аромат кофе бодрил. Горячая волна прошла по ее телу. Горечи больше не ощущалось. Остался только запах кардамона.
— Совсем не горько.
Что же случилось? Или так действует его близость?
Джейн отпрянула и наткнулась на локоть Матры, которая держала новый поднос.
Глаза Тарика смеялись.
— Третья чашка означает, что тебя принимают в свою семью. Если отказываешься… они примут это за вражду, — тихо проговорил он.
Джейн быстро кивнула Матре и быстро проглотила кофе, изо всех сил стараясь не морщиться, и поставила чашку на поднос.
— От следующей можно отказаться, потому что не принято пить четвертую.
— Слава богу, — выдохнула Джейн.
— Что ж, кажется, пора уходить.
Пока Джейн, сопровождаемая Тариком, шла к их палатке, она чувствовала, как внутри загорается какой-то огонь. Оказавшись в полной темноте, она испугалась. Чего? Неужели только темноты? Вокруг не было ни души. Только бедуины, по-прежнему сидевшие вокруг костра.
Изнутри их палатка светилась гостеприимным огнем свечей.
— Ванна уже готова, — сказал Тарик. — Матра все приготовила там, за занавеской.
Джейн вдруг задохнулась.
— Я думала, что ванная комната будет где-нибудь рядом.
— Таковая имеется, но это для общего пользования. Матра, безусловно, решила, что ты пожелаешь помыться отдельно.
Отдельно от кого? Ведь Тарик будет рядом!
Джейн зашла за занавеску. Ванна была полна теплой чистой воды, которая сверкала золотом в свете свечей. Джейн быстро избавилась от одежды и, погрузившись в воду, попыталась расслабиться. Но не тут-то было. Она же отлично знала, что в двух шагах от нее находится Тарик.
Тарик лежал, растянувшись на длинном диване, в соседней комнатке и прислушивался к плеску воды, доносившемуся до него каждый раз, когда Джейн двигалась в ванне.
Джейн. Его жена. Он закрыл глаза, мысленно пытаясь отгородиться от восхитительных звуков. Но это «шлеп-шлеп» преследовало его. Он почти видел Джейн. Обнаженную. Ее волосы забраны в пучок, щеки пышут жаром…
Нет. Лучше об этом не думать вовсе. Поцелуй прошлым вечером был явным перебором. Ошибкой, которая была вызвана напряженной ситуацией. Он всего лишь хотел защитить ее от оскорблений Али. Этого повторять нельзя — ни в коем случае.
Он ведь больше не хочет свою жену.
Шлеп-шлеп.
Она снова плещется в ванне за тонкой занавеской. Нет, он этого не вынесет.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, нет. Все нормально.
Наконец наступила тишина. Определенно это возбуждение является всего лишь следствием выпитого кофе, и ничего больше. Он же не может снова желать эту женщину!