— Что он сказал ей?
Хит не удостоил испанца даже взглядом. Краем глаза Кейтлин увидела, как лицо Рафаэло превратилось в ледяную непроницаемую маску. Теперь ситуация приняла иной, совершенно неожиданный оборот.
И она, Кейтлин, была причиной всему.
— Я здесь, — процедил Рафаэло, — и вы можете обращаться прямо ко мне. И у меня есть имя — Рафаэло Каррерас.
Хит бросил на него презрительный взгляд.
— Ты что-то сказал?
Кейтлин сжалась.
Рафаэло, ни на йоту не повысив голос, тем же тоном произнес:
— Мое имя Рафаэло Каррерас…
— Мне нет дела до твоего имени. Я хочу знать, что ты сказал моей матери.
Это была не просто грубость, это был дерзкий вызов. Кейтлин сделала шаг и встала между ними.
— Хит… — Она положила руку на его плечо, стараясь, чтобы та не дрожала.
Было невыносимо смотреть, с какой ненавистью буравили друг друга взглядами эти два человека, столь похожие внешне друг на друга. Два одинаково четких, почти классических профиля, словно две стороны античной монеты.
— Хит, Кейтлин! — Джошуа Саксон пересекал вымощенный камнем подъезд. — Меган послала меня найти вас обоих. Уже подают кофе. Вы что, так и не собираетесь присоединиться к гостям?
— Сначала я хотел бы услышать, что именно вот он, — Хит презрительно кивнул в сторону Рафаэло, — сказал нашей матери. Она плачет.
Брови Джошуа поднялись.
— Плачет?
— И он должен ответить за это.
Не переставая проклинать себя за то, что с самого начала помешала Рафаэло поговорить с Филиппом, когда он только появился во дворе винодельни, Кейтлин пыталась хоть как-то разрулить взрывоопасную ситуацию.
— Хит, — примирительно сказала она. — Это не его вина. Это…
Но тот, не слушая ее, угрожающе шагнул вперед, отстраняя Кейтлин рукой. Его сильное, тренированное тело было воплощением враждебности и агрессии: напряженный корпус слегка подался вперед, а руки сжаты в крепкие кулаки так, что побелели костяшки. Еще с университетских времен за Хитом скрепилась репутация абсолютного победителя.
Хотя в данном случае повод усомниться в его полной победе имелся немалый. Рафаэло был не менее решительно настроен и кипел от гнева. Глаза его сузились, лицо потемнело от злости, от чего под нижней губой заметнее стал светлый шрам. Лицо борца — совсем некстати пронеслось у Кейтлин в мыслях. Но тут Рафаэло заговорил:
— Я появился сегодня, потому что полгода назад узнал, что человек, которого я всю жизнь считал своим отцом, на самом деле им не был, а мой настоящий отец жил через полмира от меня.
— Какое это имеет отношение…
— Твое имя ведь Хит, верно?
— Какая тебе разница?
Рафаэло перевел взгляд на старшего из Саксонов: