— Женщина, которая ответила мне по телефону, вроде что-то такое говорила, но я не совсем понял.
Это было похоже на правду. Смущение в его глазах было слишком явным.
— Вы, должно быть, говорили с Эми, личным секретарем Филиппа. Она была невестой Роланда. Он погиб в автомобильной катастрофе несколько недель назад. Конечно, Эми была в таком состоянии, что могла и забыть передать Филиппу о встрече.
— Мои соболезнования. — Он наклонил голову. Кратко и вежливо. И тут же снова вспыхнул: — Я пролетел полмира. И, собираясь приехать с определенной целью, предупредил о своем приезде. Но не думал, что Саксон может ничего не знать об этом. Разумеется, у меня и в мыслях не было, поджавши хвост, отправиться обратно, так и не исполнив своего намерения.
— Значит, так? Значит, это все, что вы можете сказать после той сцены, что вы устроили?
— Я не собирался устраивать никаких сцен — это вы ее спровоцировали.
Кейтлин открыла рот… и закрыла его снова. Он был прав, черт возьми! Ну почему, ну кто ее тянул за язык?
Но остаться в стороне тоже было немыслимо. Для нее Филипп был куда больше, чем работодатель. Он был ее вдохновителем, ее наставником, ее другом!
— Саксоны для меня все равно, что родная семья. Отвернуться и позволить терзать Филиппа было бы равносильно тому, чтобы позволить бессовестному негодяю топить котёнка.
— Я не бессовестный негодяй! — прорычал он. Кровь хлынула в голову. — И не топлю котят! У меня есть честь и совесть — то, чего нет у вашего работодателя. Я никогда бы не оставил беременную женщину одну, без поддержки!
Неожиданно Кейтлин ощутила, с какой силой бушует гнев в этом сильном, рослом человеке. По ее спине пробежал холодок страха. Она сделала шаг назад.
Он последовал за ней, неумолимо сократив расстояние между ними.
— Я хотел поставить этого труса перед фактом, что у него есть сын, которого он не захотел признать, и женщина, которую он оставил безо всякой поддержки.
Еще один шаг, и она спиной уперлась в белую стену конюшни, ощутив лопатками через тонкую ткань жакета неровность штукатурки. Она судорожно сглотнула.
— Возможно, он не знал…
— Нет, знал! — Темная фигура Рафаэло угрожающе нависла над ней. Его кулак опустился на белую стену рядом с ее головой. — Моя мать написала ему, когда узнала, что беременна!
— Возможно…
Ее голос прервался, когда он наклонился вперед. Его цепкие глаза были наполнены гневом, под нижней губой отчетливо был виден тонкий шрам.
Она совершенно не знала этого мужчину.
Что же заставило ее пойти с ним сюда, где их никто не мог увидеть? С внезапным ужасом Кейтлин осознала, что они совершенно одни в пустом дворе конюшни. Мало ли что может прийти в голову этому неуравновешенному человеку? Ее даже никто не услышит, если придется звать на помощь.