— Выдать планы могли испанцы, — возразил другой клерк, покачивая головой. — Ведь мадридскому правительству было заранее сообщено об этой экспедиции в надежде сохранить участие его армий в войне.
— Совершенно верно, — сказал Поллок, — но эта стратегия провалилась. Испанцы уже попросили мира у французов.
Наступила долгая ошеломленная тишина. Наконец кто-то сказал:
— Испания… кончает воевать? Значит, мы теперь остались в полном одиночестве. Ведь прочая Европа уже отказалась воевать.
Поллок поднял седую голову.
— Да, как будто бы так, но мы не должны оставлять надежду, джентльмены.
Еще кто-то сказал тихо:
— А что обо всем этом говорят Питт и его министры, сэр?
Поллок сплел пальцы обеих рук.
— Премьер-министр крайне расстроен. Он возлагал большие надежды на экспедицию графа де Пюизе. Но он считает, что мы должны и дальше поддерживать роялистов. Поговаривают, что даже может быть предпринята новая попытка высадить войска во Франции под командованием графа Мойра.
— А что думает военный министр? — осведомился кто-то еще.
Поллок замялся.
— Дандес разделяет точку зрения Питта. Он считает, что мы должны сосредоточить наши вооруженные силы на других, более достижимых целях в области, где мы владычествуем над морями, иными словами — во французских колониях.
Джонатан не принял участия в последовавших общих дебатах. Он молча сидел и думал о молодых солдатах, пойманных будто крысы в западню на скалистом бретонском берегу — за спиной у них ревет бешеное море, а в грудь им целятся республиканские мушкеты. Уповали они даже тогда, что Тентеньяк и его отряды — жертвы предательства — придут им на помощь?
Он еще раньше заметил, что на этом собрании отсутствует только один человек — Ричард Кроуфорд. Джонатан встал и вышел из комнаты. Гул голосов его спорящих сослуживцев замер у него за спиной, когда он быстро прошел по коридору к лестнице. Но ему пришлось остановиться, потому что перед ним вырос рассыльный.
— Мастер Эбси, — сказал рассыльный, — товарищ министра желает видеть вас у себя в кабинете.
Джонатан с удивлением уставился на него:
— Сейчас?
— Да, сэр.
Джонатан последовал за ним, лихорадочно размышляя. Необходимо разыскать Кроуфорда, но не подчиниться вызову товарища министра было невозможно. Не имеет ли этот вызов отношения к тому, что он открыл? Может быть, товарищ министра вспомнил, как Джонатан пытался доложить ему о французских шпионах? Возможно даже, что он решил ему поверить — теперь, когда уже поздно.
Джон Кинг сидел за своим столом и хмурился.
— Эбси, — буркнул он, — что вы можете сказать в свое оправдание?