Игла закружилась по онемевшему диску; Он подошел к граммофону, остановил пластинку.
— У тебя хорошая квартира.
— Да. Очень мила. Только не удалось разместить все вещи.
— Хорошая квартира.
— Пришлось снять помещение для лишней мебели.
— Если бы ты хотела, ты могла бы…
— Спасибо, — сказала она, смеясь. — Если бы я только этого хотела — жить в большом доме, — я бы из него не уехала.
— Хочешь еще послушать музыку или пойдем?
— Нет. Сначала допьем.
Они как-то остановились у одной картины; она сказала, что картина ей очень нравится и что она часто приходит посмотреть на нее, потому что эти замершие поезда, этот голубой дым, эти огромные сине-охровые дома в глубине, эта ужасная — из железа и матовых стекол — крыша вокзала Сен-Лазэр, эти неясные, едва намеченные фигуры, написанные Монэ, ей очень нравятся в этом городе, отдельные детали которого, пожалуй, не очень красивы, но в целом — неотразимы. Он заметил, что это — мысль, а она засмеялась, ласково погладила его по руке и сказала, что Он, прав, что ей просто все нравится, все тут нравится, все радует. А несколько лет спустя Он снова увидел ту же самую картину, выставленную в салоне Жё-де-Пом, и гид-специалист сказал ему, что стоит обратить на нее внимание: за тридцать лет картина стала в четыре раза дороже и оценена теперь в несколько тысяч долларов; стоит обратить внимание…
Он подошел, стал позади Лауры, погладил спинку кресла и положил руки ей на плечи. Она склонила голову набок и потерлась щекой о его пальцы. Усмехнулась, чуть подалась вперед и пригубила виски. Закрыв глаза, откинула голову назад, на мгновение задержала виски между языком и небом и проглотила.
— Мы могли бы снова съездить туда в будущем году. Не правда ли?
— Да, могли бы.
— Я часто вспоминаю, как мы бродили по улицам…
— Я тоже.
— Ты никогда не был в Вилледже, а я тебя туда привела.
— Да, могли бы снова съездить.
— Есть что-то свое, живое в этом городе. Помнишь? Ты не мог отличить запах реки от запаха моря, когда они доносились вместе. Ты их не различал. Мы шли к Гудзону и закрывали глаза, чтобы что-то уловить.
Он взял руку Лауры, стал целовать пальцы. Зазвонил телефон. Он шагнул к трубке, поднял ее и услышал голос, повторявший: «Алло… Алло… Лаура?»
Он прикрыл трубку рукой и передал Лауре. Она поставила стакан на столик и подошла к телефону.
— Да?
— Лаура, это я, Каталина.
— Да. Как поживаешь?
— Я тебе не помешала?
— Я собиралась уйти.
— Ничего, я не отниму у тебя много времени.
— Слушаю.
— Я тебя не задерживаю?
— Нет, нет, пожалуйста.
— Кажется, я натворила глупостей. Я должна была позвонить тебе.