Загвоздка заключалась в ином. Работа детективного агентства на русских секретом для серьезных разведок не являлась, и возможность утечки сведений в ту же самую Intelligence Service представлялась весьма вероятной.
– Этот вопрос вам лучше согласовать с фон Коттеном, – после некоторой паузы сообщил Синицын. – Все же операцию ведет ваш Департамент, мы так, обеспечиваем.
Коттен использование детективов санкционировал, но только для розыска.
– Брать Григулявичуса исключительно самим, – приказал генерал. – А искать пусть ищут. Намекните, что, мол, украл кое-что. Но не более!
* * *
Николай Степанович счел разрешение привлечь к работе «Бинт и Самбэн» первым действительно полезным шагом в выполнении задания. Теперь хотя бы становилось ясно, с чего начать.
«Интересный поворот, – подумал он, выходя из присутственного здания в холодный вечер Петербурга. – Париж – это, конечно, замечательно, но как боевиков искать, да еще в ссоре с французами, не представляю. Агентство использовать чуть не единственный шанс выходит. Лишь бы в Сюрте к информации о покушении серьезно отнеслись, если и этих самому ловить, совсем бессмыслица получится».
Он подошел к недавно купленному «Бьюику», предмету зависти коллег, обремененных семьями и детьми, но не отягощенных доходами от печатной деятельности, залез на водительское сиденье и, заводя мотор, вспомнил разговор с начальником.
«Нефть, – подумалось внезапно. – Всюду нефть, вон, в собственном авто она же. А сколько сейчас автомобилей? Да и не только авто, самолеты, корабли… Сколько ж нефти в мире каждый день надо? Безумные должны быть количества. И безумные деньги, никак иначе. А если прибавить сюда государственные интересы, да подлить убеждений…» – В голове всплыло давнее, из первых послевоенных, выступление тогдашнего директора французского Генерального комитета по топливу: «Нефть была кровью войны, теперь ей предстоит стать кровью мира…» Всю речь он не запомнил, что-то там было еще про нефть и победу, но пророчество Беранже накрепко, как теперь выяснилось, врезалось в память: «…все просят больше нефти, всегда больше нефти». Вдумавшись, пожалуй, впервые в смысл этой фразы, Николай Степанович нашел утверждение верным. Стремление Зимнего дворца к контролю над нефтедобычей и торговлей черным золотом в этом свете представлялось не только коммерческой затеей династии, но и ходом стратегическим.
Признав для себя в очередной раз действия «Бисмарка в юбке» – княгини Ольги рациональными, он выехал с тротуара и погнал машину к дому. В Париж он собирался утренним поездом.