Да только обломилось им. Баре при охране все были, оружные. Да и простые люди… Бабушка твоя двоих пристрелила из отцовской пистоли… Как и сохранила-то ее все эти годы… Патроны у нее кончились… Но главное — Сашок с тридцать седьмого участка, ты его помнишь, небось?
— Дядя Саша? Высокий такой старик, с усами?
— Хм… старик… я, чай, постарше буду. Так вот, Сашок еще в кегебе служил, оказывается. Дома целая арсенала хранилась! Первым делом танку из ракетницы сжег. А потом… Отбились, в общем… Но тому краю, где ваши участки, не повезло. Там только учительские и оставались, оружия, считай, и было, что пистоля бабушкина. Никто не выжил там… Юльку вот Сашок вытащил. Ссильничать ее пытались… Потому и успел…
— Как ссильничать?! Ей же двенадцать лет было!
— А им не один хрен? Ироды и есть. Кровь почуяли, последние мозги с катушек послетали.
Поляков слушал деда, не поднимая головы. В глазах стояли слезы. Боря с ужасом пытался представить, что и как он найдет в Таджикистане. Урусов мысленно благодарил жопную чуйку Шмеля и собственную паранойю, заставившую его одиннадцать лет назад объявить «Грозу» чуть ли не на ровном месте… Юлька не отходила от брата, время от времени постреливая глазками в сторону Шаха. «Эх, судьба Шаху с Поляком породниться, точно судьба, — мелькнула шальная мысль. — А что? Жизнь-то, вроде как, продолжается…»
— Опосля баре-то поразъехались, перепужавшись, а мы втроем и остались. Хоромы барские посжигали, чтобы шелупонь всякая по ним не шарилась…
— А дядя Саша где?
— Схоронили его по весне. Не такой и старый был, но и не мальчик ужо. А дырок в нем прежняя служба немало оставила. Так что ты, Митрий, вовремя приехал, хомяковские Сашка пужались, как узнают, что помер он — жди гостей, как пить дать…
— Уже дождались, — вмешался Урусов, — Пара джопов подъезжает, битком набиты. Кто может быть?
— Так они ж, гады, кому ж еще… Кого помянули не к часу, те и объявились. За вами на тихую ехать могли. Али про Сашка узнали. Судьба так выпала…
— Хомяковцы… — протянул Поляков с совершенно не свойственной самому незлобливому сержанту Заимки интонацией и передернул затвор.
Капитан посмотрел на сержанта, потом на побелевшее лицо и сузившиеся глаза Шаха. Пиндец грызунам, однако. Не вовремя понаехали. Или, скорее, вовремя — не придется вылавливать по всей области…
Таджикистан, ущелье Зеравшана, кишлак Шамтуч
— Что там произошло, брат? Наши ополченцы рассказывают просто жуткие истории…
Фатхулла Рахманов был озадачен и не скрывал этого. Удивление прорывалось во всем, от выражения лица до того, что он встретил брата на окраине поселка. И стоило больших трудов увести его в дом, подальше от лишних ушей.