И буквально через несколько секунд за его спиной раздался оглушающий звон разбивающегося вдребезги стекла. Гедройц вздрогнул, зажмурился, втянул голову в плечи, а когда шум успокоился, обернулся. Примерно в том месте, где он остановился и развернулся, асфальт был усыпан осколками огромного зеркала. Некоторые из этих крошечных стеклянных кинжалов валялись у самых ног Гедройца, его не задело просто чудом. Если бы он не повернул в гостиницу, то удар зеркалом пришёлся либо точно по голове, либо острейшие осколки впились бы в его тело.
Гедройц тупо смотрел на бесконечные отражения своего серого лица в мириадах зеркальных кусочков, а вокруг уже суетились люди, сбежавшиеся на шум и звон. Оправившись от шока, Гедройц испытал радость и облегчение, понимая, что только что избежал страшного несчастного случая. Однако спустя ещё несколько минут Андрею неожиданно вспомнилось предупреждение директора музея о какой-то опасности. Он сопоставил его и с обыском его вещей в номере, и с этим несчастным случаем.
Пожалуй, это могло быть и не случайностью. Странные совпадения: сначала кто-то копается в его вещах, а следом на голову ему летит зеркало. На дорожке, ведущей вдоль гостиницы к ресторану, он был в тот момент один. В том ресторане он уже и завтракал, и обедал, то есть злоумышленники, если следили за ним, могли предположить, что и ужинать он пойдёт туда же. Хотя к такому нападению надо готовиться, надо всё точно рассчитать. Нет, конечно, это маловероятно. И всё-таки Гедройца теперь не оставляло ощущение, что кто-то охотился за ним.
И что делать? Не в милицию же идти — там в лучшем случае поднимут на смех со всеми его подозрениями. Если его хотели убить — то за что? зачем? А зачем вообще убивают? Разволновавшийся Гедройц пытался вспомнить свой небольшой опыт чтения детективных романов. Там обычно деньги, наследство, ревность — вот главные поводы к преступлению. Ничего этого у Гедройца не было. Он небогат, давно уже не женат. Покушавшийся мог быть, конечно, и просто сумасшедший, маньяк. Например, вбил себе в голову, что должен за что-то наказать Гедройца или что он ему чем-то опасен. Чем-то опасен… Хотя так мог подумать не только сумасшедший. Не исключено, что Гедройц совершенно случайно, незаметно для себя, сделал или сказал что-то, что показалось опасным его возможному оппоненту. Но кто же, кто может быть против него сейчас?
А ведь не исключено, что его начали преследовать ещё в Москве, просто он этого не замечал. Хотя, скорее всего, он попал под прицел уже здесь, на Волге. Надо внимательнее вспомнить всех, с кем он более или менее близко общался в последние дни. Нет, не получается, все его собеседники — случайные, несчастные, добродушные люди. Ничем он их не злил, только выслушивал, утешал. Пожалуй, только с директором музея, с Владимиром Ильичом, он говорил о чем-то серьёзном…