Синие-синие глаза матери. В них столько тепла, столько любви и тревоги, в них боль и радость… «Как же я мог забыть о ней? Ведь именно я — вся ее жизнь. Ей всегда бесконечно дорог и нужен».
Михаил обнял мать, притянул к себе:
— Как вовремя ты приехала…
— Правда? Спасибо, сынок. А то думала, что неловко тебе за меня, деревенскую, потому постыдилась подняться в кабинет, — призналась, покраснев.
— Мамка! Мне так не хватает тебя!
— Вижу, Мишанька! Вот совсем недавно только виски были седыми, нынче вся голова сивая. Не с добра. Если б могла, как ранее, взять тебя на плечи и унести из этого проклятого города в наши деревенские поля и луга, на речку. Там ты избавился б от суеты и бед, стал бы прежним, как был. Да только не подниму тебя нынче, не хватит сил, а путь не близок.
— Мама! Я обязательно приеду к тебе на выходные. Не поесть, согреть душу. Мне так одиноко здесь. Спасибо, что ты есть у меня вот такая, самая лучшая на земле!
— Мишик! А ты впрямь вырвешься ко мне?
— Конечно.
— Я вареников налеплю. С творогом, твоих любимых. И борщ со свеклой. Хочешь, встречу тебя?
— Сам прибегу.
Смирнов вернулся в кабинет совсем иным. Спрятал подальше в сейф пистолет, закрыл его на все замки.
«А ведь мать меня любого любит, и я обязан жить хотя бы ради нее». Вспомнился Ванюшка, который всегда помнил о своей матери и не хотел рисковать собой, ради нее одной берег и себя.
«Неужели глупее мальчишки? Нет! Не порадуетесь моей смерти!» — представил Олега, Ольгу с родней. Решил побывать в деревне.
Он недолго погостил у матери. Михаил даже не мог предположить, что эта его поездка в деревню — последняя, и нелепая, нежданная беда уже встала за плечами черной тенью.
На следующей неделе, когда Смирнов вернулся на работу, оперативники взяли Власа.
Шкворня искали по всему городу, но он не появлялся нигде. Ни в кабаках, ни в притонах его не было. Дамир тоже не видел соседа, а Меченый категорически отрицал причастность Шкворня к ограблению склада.
— Не возникали мы там!
— Допустим, но как фонарик Шкворня оказался на складе? — показал Смирнов находку, ставшую вещественным доказательством.
— Не его! Не наш! Никогда не видел!
— На самом фонарике и впрямь нет отпечатков пальцев. Ничьих. А вот на шторке и зеркале «жучка» остались. Дактилоскопическая экспертиза подтвердила, что фонарик принадлежал Шкворню!
— Подстава! Кто-то подкинул, чтоб от себя отвести ментов!
— Положим, и здесь прав. А волосы? Ваши волосы взяты с места происшествия! Тут уж не подкинешь! Лаборатория исследовала…
— Где и кто там меня сумел ощипать?
— Когда в окно вылезали.