Меченый еле сдышался с присутствием в зоне Смирнова. Тут еще стукач добавился. «Не слишком ли много на мою душу? Это сама судьба так отмочила, чтоб обоих здесь угробил», — решил для себя и ночами обдумывал, как свести счеты с обоими, чтоб, выйдя на волю, жить без оглядки.
— И чего ты крутишься, как кобель на цепи? Скрипишь зубами так, что сон пропадает. Спи, не барахтайся! — заворчал сосед по шконке, старый худосочный человек, постоянно брюзжащий, кашляющий, он мало и чутко спал.
— Ты б заткнулся, сам никому не даешь отдыха своим кашлем, — огрызнулся Влас.
— Мое — от хвори, твое — с дури! — прикрикнул дед, приподняв голову.
— Да тихо вы там! Чего взъелись? Иль мне обоих угомонить? — привстал бригадир на локте.
Старик умолк, а Влас, повернувшись спиной, бросил через плечо:
— Старый пердун, еще права качает козел!
— Не старей тебя, пес шелудивый! Кто б тут зубы ощеривал, но не ты, ососок шлюхи!
— Что? А ну повтори, что трехал? — протянул руку к горлу соседа и тут же оказался на полу.
Его избили без жалости, а под утро охранник увел Власа в штрафной изолятор.
— Тебя предупреждали! Не понял? Смотри, еще один прокол — и распрощаемся! — услышал предупреждение.
За десять дней пребывания в шизо Меченый сильно простыл. Оно и неудивительно, ведь спал на бетонном полу, а в камере стоял собачий холод, от которого все тело ныло, и нечем было дышать. Вернулся он в барак совсем больным. Осунувшийся, заметно побледневший, обессилевший, он уже никого не замечал, искал малейшую возможность передохнуть и согреться. Его постоянно знобило.
— Поди, еще одним чахоточным прибавилось, — буркнул бригадир, глянув на Власа.
Того в дрожь бросило от услышанного, хотел сходить к врачу провериться. Но тот уехал за медикаментами в город, а зэки барака подняли Власа на смех:
— У нас по этой болячке на волю не отпустят. Не развешивай губищи! Этой хворью ползоны мается. А ты чем лучше? Дарма ничего не бывает. Одни с туберкулеза, другие от ревматизма загибаются. Это Север. Он не проходит бесследно. До самой крышки о себе напоминать станет. Радуйся, что не рак. На воле, коль додышишь, лекаря чахотку приглушат. Тут никто не поможет, и не рассчитывай.
Власу лишь поначалу обидно было, но все ж попал на прием к врачу. Тот послушал, осмотрел его, сказал, прищурившись:
— Небольшая простуда есть, но она не даст вам возможность лечь в больничку. Тут и посерьезнее вас больные есть, ан ничего, работают, не жалуясь. И вы не пытайтесь симулировать. У нас такое не в ходу…
Влас хотел было пожаловаться на постоянную температуру, кашель и слабость, но врач уже выглянул в коридор, пригласил следующего пациента, а ему лишь головой кивнул на выход.