«Ты пока еще новичок, послушайся старшего товарища»,— сказал я себе. Мышляев, обладатель четырех золотых медалей, один из мужественнейших альпинистов, пользовался большим авторитетом и любовью товарищей. А я словно бы усомнился в верности его вывода, в его опыте. И это сомнение влекло меня назад.
Но Ушба, казалось, протянула незримую руку и манила к себе, не отпускала...
«Ну попытайся же, может, что и получится!» — искушала она.
— Когда мне надоест жизнь, я представлю в Федерацию альпинизма заявку на северную стену Ушбы и приду на это чертово Зеркало,— сказал Мышляев, когда мы спускались,— а пока что у меня есть одно заветное желание — штурмовать Чатин-тау...
Всю обратную дорогу, и весь тот день, и потом думал я о Зеркале. И попытался «втравить» в это дело Мышляева. Но на следующий год с вершины Чатин-тау взмыла в небо зловещая красная ракета... Я знал, что на Чатини находилась группа Мышляева из десяти человек. Недоброе предчувствие овладело мной.
К сожалению, интуиция редко обманывает — через несколько дней мы спустили в Местиа останки Мышляева и еще нескольких членов его группы. Неугомонный, упорный, он лишь на год отсрочил свою гибель. Он не был искателем легких путей и не ходил ими. Но какую роковую ошибку допустил он, многоопытный альпинист, осторожный, прозорливый борец, за которую так жестоко и безжалостно отплатил ему Чатин-тау? Ведь Мышляев прекрасно знал излюбленную альпинистскую (и охотничью) поговорку: «Берегись там, где не ждешь опасности». Не только знал, но и сам часто повторял эту сванскую заповедь...
Теперь у меня не было выхода. Я должен был искать другого товарища в этом рискованном деле.
После целого ряда горестных событий, неудач и провалов необходимо было одержать триумфальную победу и восстановить душевную бодрость и утраченный или поколебленный престиж. Зеркало Ушбы могло помочь в этом грузинским альпинистам. И вот после долгих размышлений я обратился к моим ближайшим друзьям: Шалве Маргиани, Джокиа Гугава, Гиви Цередиани, Джумберу Кахиани, Шота Чартолани, Михаилу Хергиани-Младшему... Наверное, они верили мне и несомненно понимали сложность дела и его значительность. Без колебаний, без «посоветуемся дома» дали свое согласие. Это было в 1959 году, но ни в тот год, ни в следующий нашему желанию не суждено было осуществиться. Заявку на штурм Зеркала Ушбы по разным причинам не утверждали.
Наконец в 1964 году, пять лет спустя, долгожданное свершилось — экспедиция была утверждена.
***
31 августа мы встали очень рано и вышли на знакомую тропу. В десять часов утра мы были у Александры, которая отлично выспалась и чувствовала себя вполне бодро.