Мертвецов, однако, прибавилось… или просто улицы стали теснее? Магазины по сторонам тянулись больше нетронутые, но и таких, где можно было бы разжиться чем-то полезным, не было. Так, не пойми что, от бутиков до канцтоваров, какие-то кафе, бары, в общем, всё то, что скользило мимо мародёрского взгляда, ничем его на себе не задерживая. Попавшийся по пути оружейный был пуст, как старая консервная банка, которую смело отдают под пепельницу.
— Твою мать! — выругался Шмель, нажимая на тормоз.
Дорога впереди, немного не доезжая Рахмановского переулка, была перекрыта. Два грузовика, вполне целенаправленно развёрнутые поперёк улицы, полностью исключали возможность проехать. Причём исключали настолько, что для кого-то это стало фатальным. Прямо между ними застрял белый микроавтобус «Форд Транзит» с искалеченной «мордой» и выбитыми стёклами. Было похоже, что кто-то в отчаянии пытался прорваться на нём с ходу, растолкав заслон, но сил развозного фургончика на это не хватило. Вся кабина «форда» была заляпана спёкшейся кровью, прямо на белой двери были кровавые отпечатки ладоней. Похоже, что на этом месте водителя и пассажиров «Транзита» и съели, а сама машина укрепила собой баррикаду.
— Какой урод это сделал? — спросила Татьяна. — Зачем надо было перекрывать дорогу?
— Откуда я знаю? — буркнул я в ответ, оглядываясь в поисках засады, но ничего похожего на неё не обнаружил.
Баррикада простояла здесь уже не один день, судя по тому хотя бы, что железо на изломах обшивки «форда», в тех местах, где оно замялось от удара о грузовики, уже начало ржаветь. За час или день такое не произойдёт, да и дня мало будет. Это чуть успокаивает, так долго держать засаду никто не станет.
— Давай назад, через Крапивенский проедем, — скомандовал я. — В объезд. И по Неглинке.
— Там же одностороннее, — удивился Мишка.
Я посмотрел на него, как на слабоумного.
— Блин, зараза, тут и развернуться-то проблема, — сквозь зубы высказался Мишка, пропустив мой взгляд и врубая задний ход. — Задом придётся.
Улица была на удивление захламлена машинами, трудно было найти даже место для разворота. Удивительно, что в момент исхода людей здесь пробок не случилось. Два наших внедорожника так и летели задом до следующего перекрёстка, завывая коробками.
— Тут налево! — ткнул я пальцем в требуемый проезд.
— Понял, не дурак, — буркнул Мишка, выворачивая руль.
— Ну, с этим я бы поспорил, — сказал я. — Что там насчёт одностороннего?
— Ничего, — насупился он и начал разгонять «Тойоту», орудуя рычагом коробки.
Крапивенский выбросил нас обратно на Бульварное кольцо, по которому мы скатились до поворота на Неглинную. Тут было довольно «мертвячно», особенно много зомби почему-то топталось на самом бульваре, между деревьев. Что их туда приманило, я так и не понял, сколько ни всматривался. На нас они отреагировали тоже неожиданно агрессивно, Пашка даже ускорился, прижавшись к головной машине, потому что бросившиеся с двух сторон за ней мертвяки вполне могли дотянуться до второй, ещё и наполовину открытой.