— Понял, — кивнул он, тыкая пальцем в кнопки.
— Остальным: ни на секунду не расслабляться! — отдал я последний приказ, и мы, повесив за спиной наискосок по гранатомёту, побежали дальше.
Бетонный забор, затем глинистая грязная тропинка, на которой ноги разъезжаться начали. Свернули на целину, на смесь всё той же глины и увядшей прошлогодней травы. Кусты голые укрыть пока никого не способны. Неглубокий кювет перед насыпью, какое-никакое, а укрытие. Сверху хуже выглядело, а на самом деле спрятаться можно. Присели, огляделись, прислушались. Тихо. Дышим пока не тяжело, но надо бы народу утреннюю зарядку вводить принудительно, расслабились в последние дни. По себе чувствую.
— За мной!
Рванул дальше. По хрустящему гравию, разъезжаясь ногами, выскочил на насыпь, перескочил через рельсы, снова кювет. Опять прижались, огляделись. Нет никого, лишь серое пыльное здание завода ЖБИ таращится на нас тёмными стёклами цехов. Впереди административное здание, обшарпанное и тоже серое. И вообще, всё серое вокруг, грязноватое — промзона.
Ещё рывок, хоть вроде и смысла в нём нет. Но как-то плохо себя чувствуешь посреди открытого пространства, сразу свалить хочется как можно быстрее, поскольку не знаешь, что дальше ждёт. На открытом месте мертвяков не боишься, по крайней мере, а что в тех складах творится, никто не знает. Впрочем… не думаю, что мертвяки затаились. Там и в мирное-то время полтора землекопа работало, откуда мертвякам браться в такой глуши, да ещё и за бетонным забором?
Вот и сам забор, но на бетонную дорожку сворачивать я не стал — не хочется на все окрестности сапогами стучать. Тишина стоит невероятная, где-то только вороны каркать продолжают. Остальные мои тоже на асфальт не рвутся, тишину берегут. Тишина сейчас тоже за нас. Нас не слышно, а мы услышим, случись здесь кто лишний. Пусть так и будет.
Проходная. Простенькая такая, с крошечной бытовкой вместо вахты. Заглянул внутрь через окно. Пустота. Дверь с той стороны распахнута. Тихо-тихо пошёл вперёд, показав жестом: всем, кроме Лёхи, сидеть у ворот. Автомат к плечу, прислушиваюсь так, что уши вытягиваются. Тихо.
Повёл стволом по двору, не нашёл ничего, во что пальнуть надо, пошёл вперёд и… Я почувствовал запах табачного дыма, который понесло на меня ветерком. И замер, боясь вдохнуть. И руку вскинул, показывая Лёхе: «Стой!» В статуи обратились. А затем за углом рация заговорила, захрипела со знакомым акцентом: «Мух ду обстановка?»[15]
И чей-то голос ответил:
— Обстановка дикду.[16]
И отключился, я слышал. И ещё мне подумалось, что хрен он угадал, не «дикду» у него дела ни разу. И явно рядом сидит, прямо за бытовкой, скорей всего. Сколько их там? Не может быть много, иначе мы бы с крыши увидели. Оставили фишку те, на «Газели», там пятеро было… Человека два или три здесь, не больше. Не может быть больше. А почему так странно сидят? А боятся на себя приманить кого-то, и людей здесь не ждут, только мертвяков. Я бы и сам спрятался на их месте.