Живым или мертвым — пробормотал король, — живым или мертвым, но этого волка мне доставить!
Затем де Пейн, Майель и Парменио отправились на орденское подворье и ждали, пока ранним вечером не воротились Беррингтон и Изабелла, восторгающиеся королем и взахлеб рассказывающие об оказанной им милости. В тот вечер события приняли новый оборот. Беррингтон вновь предложил предоставить заниматься поисками Уокина охотникам за королевским вознаграждением. Де Пейн, однако, упорно стоял на своём, памятуя о покушении на свою жизнь. В конце концов порешили: Беррингтон продолжает исполнять обязанности магистра английской конгрегации Ордена рыцарей Храма. Майель будет помогать ему и служить полномочным представителем в местных общинах ордена. А Парменио и де Пейн тем временем продолжат охоту на Уокина.
Де Пейн отшвырнул оструганную палочку и неспешно обошел вокруг тиса с подвешенным на нём зловещим грузом. Беррингтон и Майель частенько приходили сюда. Де Пейн не знал, что именно влекло их в это мрачное место. Возможно, они всего лишь отдавали дань уважения памяти выдающегося вождя. Оба ветерана доселе считали Мандевиля непревзойденным воителем и упорно твердили, что покойного графа нельзя винить за грехи некоторых его сторонников. Побывал здесь и Парменио, хотя, как заметил де Пейн, генуэзец все время держался на некотором расстоянии и ни разу не подошел к дереву близко. Зато он стал любезнее и то и дело предлагал де Пейну прогуляться. Эдмунд обернулся, заслышав какой-то легкий шум за спиной, и увидел Парменио, сжимавшего рукоять кинжала.
— Как это понимать? — Де Пейн подошел к лекарю. — Ты что же, и здесь опасаешься нападения? Отчего ты хватаешься за оружие?
Генуэзец поднял обе руки и широко улыбнулся.
— Когда поблизости дьявол, я, — он погладил крестообразную рукоять кинжала, — прошу защиты у Бога и его ангелов.
— Защиты от чего? — стал допытываться де Пейн. — В чем дело, Парменио? — Он наклонился, вплотную приблизив свое лицо к лицу генуэзца. — Что заставляет тебя заниматься всем этим с таким упорством, забывая обо всем остальном? Ты оказался в чужой стране, совсем незнакомой. И, словно гончая, рвешься вперед, ничто не может сбить тебя со следа.
— А разве ты не таков?
— Я рыцарь Храма, и это дело касается только моего ордена. Ты же генуэзец, твой дом далеко-далеко отсюда. Отчего же ты так хлопочешь? Отчего не хочешь вернуться домой?
Парменио пропустил все его вопросы мимо ушей и указал рукой на свисающий с дерева гроб.
— Вот это был дьявол! Он, бывало, посылал ночью лазутчиков разведать, где живут богачи. Потом бросал этих богачей в свои подземелья и требовал немалый выкуп. Он отправил своих разбойников ночью на лодке по топким болотам и овладел Рамсейским монастырем; монахи, только что пропевшие раннюю заутреню и прилегшие снова вздремнуть, были захвачены врасплох. Он выгнал их из келий и разместил в монастыре своих воинов. Захватил монастырскую казну, святые реликвии и богатые ризы. Потом превратил монастырь в крепость.