Де Пейн ничего не ответил. Он всматривался в лицо скрытного генуэзца.
— Ты всегда прислушиваешься к разговорам, — пробормотал он наконец. — Ты и сам это признаешь. Так вот, скажи мне: а что этот старый англичанин, рыцарь Храма Трассел? Он поверял мне свои мысли. С годами он заметно ослаб, но не ослабло его доверие ко мне. И внезапно скончался, когда мы были в Хедаде. То была естественная смерть? Какие слухи ходят об этом?
— Да, Трассел умер. — Парменио пожал плечами. — Он недолюбливал Тремеле, а Великий магистр его просто ненавидел. Трассел был для него занозой. Я слышал кое-что о том, как Трассел захворал и в тот же день преставился. Конечно, Тремеле поторопил его на тот свет. Великий магистр, должно быть, вздохнул с облегчением, когда избавился от такого почтенного рыцаря, нередко критиковавшего его. — Генуэзец немного помолчал. — Да, да, Эдмунд, смерть, приключившаяся в такое время, при таких обстоятельствах, вполне может вызвать подозрения. Вот и хорошо! — Он слабо улыбнулся. — Потому-то я и промахнулся из арбалета тогда, у стен Аскалона. Я хотел разбудить тебя. И разбудил. — Он вытянул вперед руку. — Повторяю, Эдмунд, тебе я не враг.
— Парменио, — де Пейн сжал руку генуэзца, — вопрос в другом: друг ли ты мне?
Вместо ответа тот улыбнулся, поклонился и прошел мимо рыцаря. Отодвинул засовы на церковных дверях и вышел во двор. Де Пейн же сел и задумался над тем, что услышал. Он вспоминал весь их разговор и наконец остановился на вопросе, который возник у Парменио: действительно ли Уокин в Англии, или они ведут охоту на кого-то другого?
Де Пейн не переставал обдумывать эту головоломку, пока Беррингтон и все остальные готовились к отъезду в поместье Борли. Они обсудили между собой убийство Алиеноры, но никто не мог предложить ответ на эту загадку, а Беррингтон упорно стоял на том, что им надо заниматься своим делом. Он ни минуты не сомневался: Уокин и весь его ковен непременно последуют за ними из Лондона, а вдали от столицы будет легче выследить и уничтожить злодеев.
Через четыре дня после гибели Алиеноры на подворье тамплиеров появился коронер Гастанг вместе со стариком, одетым в синее и зеленое, — цвета обитателей Приюта святого Варфоломея, что в Смитфилде. У старика были слезящиеся глаза и сморщенное лицо. Побеседовать решили в келье де Пейна. Гастанг представил своего спутника, которого буквально внес по лестнице на руках: Фульберт из Хайта, бывший старший писарь королевской канцелярии. Несмотря на свой почтенный возраст, Фульберт оказался весьма бойким, воздал должное рейнскому вину и не оставил без внимания принесённое де Пейном из трапезной блюдо со сластями. Старик жевал беззубым ртом, прихлебывал вино, не отводя ни на минуту блестящих, как у воробья, глаз от де Пейна. Пока Фульберт пировал, Гастанг поделился своими новостями.