Полицмейстер заерзал на стуле, не понимая, дурачат его или нет.
— У вас нет для меня достаточно денег? — насмешливо спросила воровка.
— У меня есть все — и деньги, и украшения. Но я вам не верю.
— А я не верю вам.
— Мне?.. Слову чести генерала русской полиции?
— Я не верю, что у вас достаточно средств, чтобы оплатить мою услугу.
Слова Соньки задели полицмейстера за живое, он поднялся, решительно предупредил:
— Покажу всего одну лишь вещицу, чтобы вы убедились, что я человек небедный!
— Я и без того вижу.
— Не видите!.. Вы задели мою честь!
Василий Николаевич широким, решительным шагом покинул комнату, до слуха Соньки доносились его тяжелые удаляющиеся шаги.
Сонька огляделась, быстро достала из сумочки флакончик с сонными каплями, накапала их в фужер хозяина, дополнительно подлив туда вина.
Полицмейстер вскоре вернулся, неся большой сафьяновый футляр. Положил его на стол, демонстративно открыл.
В глаза воровки ударили яркой россыпью бриллианты дорогого колье.
— Вы все поняли? — спросил, довольный, генерал.
Она восторженно подняла на него глаза, благодарно произнесла:
— Вы — настоящий… Давайте выпьем за честь русского генерала!
— С большим удовольствием!
Он чокнулся с гостьей, поднялся, довольно громко выкрикнул «гип-гип-ура!» и выпил вино до дна. Взял руку женщины, тяжело приник к ней губами.
— Я готов принять ваше условие, — сказал он. — Но с одной поправкой.
— Вы сразу сдадите меня полиции? — засмеялась Сонька.
— Обижаете, мадам… Мы сначала будем любить друг друга, а потом все остальное… Вы согласны?
— Конечно, милый.
Воровка нежно погладила полицмейстера по щеке, и вдруг он как-то сразу осоловел и стал валиться на стул.
Сонька с трудом оттащила его к дивану, кое-как уложила, огляделась.
Вокруг никого не было.
Она быстро сунула колье в сумочку, заспешила в сторону тех комнат, куда уходил хозяин. Легко сориентировалась в супружеской спальне, выдвинула несколько ящичков в комоде, выгребла оттуда разной стоимости украшения. Затем прошлась по другим шкафам, выудила из кармана одного из генеральских мундиров плотный сверток денег и заспешила обратно.
Полицмейстер спал крепко, с похрапыванием.
Воровка, оглядевшись, осторожно отцепила с его груди несколько орденов, отколола даже галстучную брошь и заспешила к выходу.
Слуга-полицейский, вставший перед нею навытяжку, с удивлением спросил:
— Уже уходите?
— Безусловно! — ответила она с изумительным французским акцентом. — Твой хозяин пьяный. Спит… Он грубый и невоспитанный. Обо всем обязательно узнает его супруга! — И приказала: — Немедленно вели выпустить меня отсюда!