— Помогите, люди добрые, горькой вдове, муж которой сгинул на проклятой войне с проклятым японцем!.. Дом сгорел, пятеро деток из десяти успели вылезть из огня, только лучше б они сгорели в полыме, чем помирать от голода на глазах у несчастной матери… — Увидела Володьку, не признала его, прибавила жалости в голосе: — Господин хороший!.. Вижу, что человек вы добрый, сердечный, умеющий понять чужую беду!.. Подайте бедной вдове хоть бы какую копейку, потому как с утра не было во рту даже макового зернышка…
Кочубчик сунул ей рубль, от чего нищенка прямо обомлела, с ухмылкой пробормотал:
— Чего голосишь, дура?.. Открой зенки, Зоська. Не признала, что ли?
Та от неожиданности на миг потеряла дар речи, пробормотала:
— Господи, Володька… А чего ты такой?.. Прямо барин натуральный.
— Не ори так, — прошептал Кочубчик и поинтересовался: — Как вы тут?
— Будто сам не видишь, — огрызнулась нищенка. — Сам-то чего вырядился?.. Неужто и правда барыня приодела?
— Кто б ни приодел, а наше теперь от вашего далеко!
Зоська хмыкнула:
— Если ваше так далеко, то чего приперся?
— Глянуть на вытянутые ваши рожи, да и тугриков по старой памяти подбросить! — Он достал еще рубль.
Со стороны к ним подковылял Сучок, начал было голосить:
— Господин хороший, пожалей инвалида войны…
— Не гунди! — толкнула его Зоська, пряча добычу. — Не узнал, что ли?.. Володька! Кочубчик!
— Боже снятый, — перекрестился нищий. — И правда Володька! Это что ж — наказали тебя или помиловали?!
Кочубчик рассмеялся.
— Глупые вы люди, алюсники!.. Человек пришел с положением, можно сказать — господин. А они ему один вопрос дубее второго! — Достал рубль для Сучка тоже и двинулся дальше по Невскому, гордо вращая тростью и с удовольствием чувствуя себя здесь своим.
Когда он скрылся в гуще прогуливающихся, Улюкай и Артур подошли к Зоське и Сучку.
Чтоб те не стали голосить, сразу дали по рублю. Артур спросил:
— А что за господин в белом вот только что деньги тут мотал?
— Господин… — ухмыльнулся Сучок. — Этот господин двумя днями раньше вместе с нами здесь алюрничал!
— Это как?
— А так! Алюрничал, пока не заприметила его какая-то важная барыня! Вот теперь он и господин!
— Барыня кто такая?
— Не говорит! — вмешалась Зоська. — Я уж и так, и эдак. Не колется!
— А сам он кто? — спросил Улюкай.
— Володька? Кочубчик?! Да кашалот конченый! Сказывают, когда-то саму Соньку Золотую Ручку сдал синежопым!
Воры переглянулись, дали еще денег нищим и направились к повозке.
— Кочубчик, — пробормотал Улюкай. — Его ж вроде убили.
— Значит, выжил, гнус, — сплюнул Артур.
— А дама?