— Они после полковника так и не вернулись? — ухмыльнулся Изюмов.
— Немедленно покиньте квартиру! — вскрикнула девушка. — Я вынуждена буду позвать полицию!
Она двинулась к телефонному аппарату, артист перекрыл ей дорогу.
— Не делайте глупости, мадемуазель, — сказал он. — Я сейчас уйду. Но барыне своей передайте — я всегда буду при ней. — И быстро покинул квартиру.
Проснулась Табба от того, что кто-то стоял возле постели и внимательно смотрел на нее. Со сна не сразу поняла, где она и кто этот мужчина. Потом улыбнулась, протянула к нему руки.
— Вы хотите покинуть меня?
Князь Икрамов был при полном параде, смотрел на нее с печальной улыбкой и любовью.
— Мне пора.
— Я вас не отпущу. — Прима взяла его за руку, привлекла к себе.
Полковник взял ее ладонь, стал целовать ее.
— Мне действительно пора. А вас отвезут. Я распорядился.
Табба капризно надула губки.
— Это нечестно, князь. Почему вы меня не разбудили?
— Пожалел. К тому же всякие дела. У меня через три часа поезд.
— Вы не хотите, чтобы я проводила вас?
— Почему? — удивился Изюмов. — Напротив, я буду счастлив, если вы приедете на вокзал.
— Я непременно приеду. — Девушка прижала его руку к щеке. — Я ведь теперь ваша самая любимая?
— Да, это так. Я уезжаю с солнцем в душе. — Полковник наклонился к ее лицу, и они стали целоваться.
Дверь камеры открылась, конвойный остался в коридоре, а к Соньке вошел судебный пристав Конюшев, бросил беглый взгляд на воровку, неожиданно вежливо поинтересовался:
— Позволите?
Та быстро спрятала стертые до крови руки под одежду, усмехнулась такому вопросу.
— Как пожелаете.
Пристав уселся на табуретку, осмотрел стены, убогую мебель. Обратил внимание на стертый до крови кулачок арестантки, выглядывающий из-под одежды.
— Что с руками?
— Язвы. От сырости.
— Жалобы, претензии имеются?
— Имеются. Когда со мной будет решен вопрос? Прошло более чем достаточно времени! Или судите, если есть за что, или выпустите, если я невиновна! — резко ответила воровка.
— Именно по этому вопросу я и пришел. — Конюшев оглянулся на закрытую дверь, пододвинул табуретку поближе. — Вы, полагаю, слышали о драме, которая у нас приключилась?
— Драм приключается много. Смотря что вы имеете в виду.
— Попытка самоубийства господина Гришина. Он вел ваше дело.
— Надеюсь, выходка господина следователя не повлияет на ход моего дела?
— Напротив. — Пристав снова оглянулся на дверь. — Все может приобрести совершенно неожиданный поворот.
Сонька усмехнулась.
— Вы озираетесь так, будто принесли мне бомбу.
— Да, — кивнул мужчина, — я принес вам бомбу в виде предложения. — Он пододвинулся еще ближе. — Дело в том, что я был весьма близок к господину Гришину. И он кое чем со мной поделился. — Внимательно посмотрел в глаза воровки, спросил: — Он вам говорил о возможности побега?