— Кто?
— Ваши дочки.
— Обе?
— Конечно обе. Они теперь вместе!
— Правда?
— Клянусь.
Воровка слабо улыбнулась, перекрестилась.
— Слава Богу. — И поинтересовалась: — А про такого Кочубчика не слышно?.. Володя Кочубчик.
— Не знаю. Не слышал, — повертел головой Илья и предупредил: — У вас остается всего три дня!.. Три!.. А сколько прутьев подпилили?
— Ни одного.
— Надо хотя бы три, чтоб можно было пролезть. — Перед тем как закрыть окошко, прапорщик еще раз предупредил: — Помните, до суда осталось три дня.
Анастасия навестила дворецкого в полицейском участке, в комнате свиданий. Они сидели на скамеечке у потрескавшейся стенки, беседовали негромко, доверительно.
Возле дверей стоял караульный.
Старик за эти дни сильно сдал, щеки его глубоко ввалились, голос был едва слышен.
— Я приложу все силы, чтобы освободить тебя, Никанор. — Княжна вытерла навернувшиеся слезы. — Уже записалась на прием к градоначальнику.
— Зачем? — тихо спросил тот. — Жизнь прожита.
— Дурачок ты, Никанор! А как же я без тебя буду? Ведь теперь ближе человека, чем ты, у меня нет.
— Это правда, — согласился тот. — Давно бы свел счеты с жизнью, ежли б не вы. — Поинтересовался: — А как ваша милая Миха, не нашлась?
— Нет, ничего не слышно.
— Жаль, хорошая девушка. Чистая.
— Я тоже так считаю.
— Князь Андрей небось переживает?
— Переживает, — соврала Анастасия.
— Это понятно. Любовь… Ежли девушка отыщется, красивая пара будет.
— Будем молиться Господу, чтоб отыскалась.
— А что с ее матерью?
— Ничего.
— Суда еще не было?
— Пока нет.
В комнату заглянул полицейский чин, объявил:
— Свидание окончено.
Старик и девушка обнялись, оба всплакнули, и Никанор перекрестил княжну вслед.
— Храни вас Бог, госпожа.
Когда совсем уже смеркалось, въехали в полузаброшенную деревню Малые Коряги. За повозкой увязалось несколько голодных ободранных собак, которых кучер отгонял по-матушке и с опаской.
Наконец выехали за околицу, в темноте извозчик с трудом выплутал к развалюхе Лукаша, остановил коня, кивнул на покосившуюся халупу.
— Здеся, кажись…
Воры вышли из повозки, огляделись. Подошли к шаткому, покосившемуся заборчику, постучали в калитку.
— Эй, кто есть?
Во дворе заныла та самая маленькая собачонка и от собственного лая вмиг забилась в глиняную норку.
— Ехать или ждать? — спросил кучер.
— Жди в деревне. Скоро обратно.
Повозка с трудом развернулась на узкой улочке и погрохотала прочь, сопровождаемая разноголосым собачьим брехом.
…Стало уже совсем темно, когда вдруг заполошно залаяли собаки, затем послышались фырканье лошади, скрип колес, ругливый мужской голос, и на узкой улочке, ведущей к дому, показалась повозка Лукаша.