— Ты давай слушай сюда! Тут такое дело, — начали по очереди взъерошенные мужики. — Мы, вишь ты, никак болото меж собой не поделим. Я ему хозяин! Нет, мое! — перебивая друг друга, вопили злыдни. При этом они нежно держались за руки, словно жених с невестой, а из глаз у них катились крупные слезы. — Ох, до чего же ладно мы с братом жили, — продолжали плакаться мужики, — пока из-за болота с панталыку не сбились. А теперь чего, теперь конец мирной жизни, один даст по роже, и другой тоже, бьемся, деремся, никак не разберемся. И сумнительно, чтобы кто другой разобрался.
Я хотел было предложить злыдням решить их тяжбу путем метания жребия, но вспомнил свой опыт, и ёкнуло мое сердечко… Нет, жребия я никому не пожелаю.
Старшему — земли побольше,
Часть же меньшая — меньшому, —
таково было мое соломоново решение.
— Оно вроде бы складно, да только нет, при разделе не столкуемся, — с грустью ответили злыдни.
Тут Алевипоэг захохотал и сказал, что согласен от нечего делать заняться землемерством. Все равно, добавил он, с похмелья голова не варит.
— А мне чего делать прикажешь, пока ты тут мерки снимать будешь? — спросил я с неудовольствием.
— Поди опохмелись, только, смотри, к вечеру ворочайся.
Я пообещал не задержаться. В летописях об этом моем небольшом променаде дискретно сказано:
Калевитян сын любимый
Зашагал своей дорогой —
Собирать иные вести,
Совершать дела иные…
Тут следует произнести похвалу ловкости Алевипоэга, его расторопности и деловой сметке. Когда я вечером вернулся к болоту, он восседал на пеньке, а рядом высилась огромная куча… золота. Разинув рот, глядел я на это богатство и долго не мог заговорить. А Алевипоэг, посмеиваясь, любовался моей растерянностью и сказал, что все это золото принадлежит Калевипоэгу и эстонскому пароду.
— Силы небесные, да где же это ты такой куш оторвал?
Поведал мне Алевипоэг, что, старательно размечая болото, добрался он до речки Мустапалли. Чтобы не ущемить интересы злыдней, Алевипоэг решил проверить результаты замеров и вдруг заметил Водяного, который опасливо поглядывал на него из-за куста. Наконец, набравшись смелости, Водяной осведомился, долго ли сей скудоумный меряльщик собирается здесь придуряться и что сие означает. Как известно, Водяные не переносят вращения мельничных колес, почитая их личным для себя оскорблением. Ну Алевипоэг ему и выдал, что, мол, в ближайшее время намечается здесь крупная стройка, может, две-три водяные мельницы поставят, а может, и гидроэлектростанцию.
— А нельзя ли эту гидру в другое место перенести? — взмолился Водяной.