На это ушло еще несколько секунд, и Рокотов сунул в кобуру «стечкин».
Еще секунда, чтобы вскинуть гранатомет.
Полсекунды — нажать на спуск.
Створки расписных ворот взлетели на воздух. Орлы воспарили сиамскими близнецами, не в состоянии рассоединиться и решить, куда бы им направиться — на запад или восток. Скорее, они были все же не сиамскими, а чернобыльскими, немного поврежденными в уме, а потому ни о чем не договорились и просто рухнули, сокрывшись в дымных клубах.
Рокотов уже вбежал на территорию, по ходу дела забросив в сторожку пару гранат — светошумовую и слезоточивую.
— Ах, Лошаков, Лошаков, — послышался знакомый голос.
Рокотов бросил гранатомет.
Прямо сквозь дым к нему неторопливой походкой приближался Андрей Васильевич Коротаев собственной персоной. Справа, под мышкой, — автомат, в левой руке — «стечкин», как и у самого Рокотова.
Бесстрашная личность, однако.
Рокотов не стал прикидываться, будто следом за ним сейчас появится рота поддержки. Он задал простой вопрос:
— Где Рубинштейн?
Коротаев холодно улыбнулся:
— Скоро узнаете.
Он сделал недвусмысленное движение, вскинув ствол автомата, и Рокотов плюнул. АКМ, не задействованный начальником охраны, беспомощно повис на плече и поник стволом, Коротаев схватился за правый глаз. Из-под растопыренных пальцев хлынула кровь.
Он вскинул руку со «стечкиным», целясь уже не вполне грамотно, и Влад подарил его новым плевком.
Пистолет вывалился, упал на землю; теперь начальник службы безопасности зажимал руками оба глаза.
— Белая трость, — посоветовал Рокотов, развернулся и выпустил очередь по окружности, уложив уже мчавшихся к нему с оскаленными пастями догов.
Кто-то вздохнул и повалился, кто-то истошно закричал. Метнувшись на крик, Рокотов выволок на свет «быка», воющего от боли в простреленном бедре.
— Не помощник. — Влад вырубил его кастетом, уронил его на землю и двинулся дальше, постреливая на ходу и разбрасывая светошумовые гранаты.
У него за спиной стоял и качался Коротаев, не отнимавший рук от лица. Весь гравий перед ним пропитался кровью. Коротаев не издавал ни звука, ни стона.
Могло показаться, что глава охраны сдался на милость победителя, полностью отдается в руки господина Лошакова и ждет дальнейших издевательств над собственной плотью.
Выскочил какой-то сорвиголова, и Рокотов пробил ему из «тэтэшиика» бронежилет вместе с сердцем.
Увы. Труп. Простите, товарищ генерал-лейтенант.
Во второго метнул нож, и тот вошел в левую щеку, а правая подставилась сама, из правой он вышел.
Не смертельно, но впечатляет и вразумляет.
Кастетом. Порядок.