— Поздно уже. Да и за фамилию обидно…
Рокотов схватился за голову. Вот-вот погибнут миллионы людей, а этому обидно за фамилию! На какой-то миг ему показалось, что новый патрон ничуть не лучше прежнего… оставленного покоиться с миром в Литве…
— Теперь я понимаю, почему вы выбрали меня, — с горечью произнес Рокотов. — Я — расходный материал, пушечное мясо. Я постоянно оказываюсь там, где не действуют никакие законы, а гибель практически неминуема. Снова втемную, снова супротив законов и норм…
Генерал Ясеневский угрюмо молчал.
— Я прошу тебя, — сказал он наконец.
Он мог бы и приказать. Он, черт возьми, имел к этому все основания.
— Да понял я, — отмахнулся Рокотов.
— Ведь о городе речь.
— Ясно, ясно.
— Любая помощь, — пообещал Ясеневский. — Любое прикрытие. Люди. Техника.
— Вы же пришли ко мне именно потому, что я сам себе и человек, и техника. Вы не хотели использовать людей и технику. Потому что я — специалист по единоличной ликвидации крупных бандформирований.
Генерал снова промолчал. Потом осмелился заговорить:
— Послушай, Рокотов. Как ли дико это звучит — Бог с ним, с городом. К черту блаженного думца с его Петром и алмазами. Подумай о трех отдельно взятых людях.
«Черт, — подумал Влад, — Марианна. Неужели они снова добрались до нее?»
Но нет, имени Марианны не прозвучало, а уже за одно это Рокотов готов был расцеловать Ясеневского в обе мясистые щеки.
— Первые двое — заложники. Сестра и водитель «скорой». Вряд ли они еще живы, вынужден предупредить.
— Понятно. Третий?
— Ты сам знаешь.
Влад прикрыл глаза:
— Коротаев?
— Коротаев. Ты его личный враг. Он жизнь положит, но доберется до тебя…
— Это верно… И жизнь положит, и до меня доберется. Одновременно… Ну а как мы поступим с Иваном Ивановичем, которого вы упорно не называете, с Касьяном Михайловичем и прочими действующими лицами драмы?
Ясеневский хрюкнул:
— На твое усмотрение. По обстоятельствам.
Подумав, он назвал Рокотову истинное имя Ивана Ивановича.
— Однако, — покачал тот головой.
— Вот тебе и однако, — пробурчал генерал.
Рокотов посидел, держась за виски.
— Вернемся к тому, с чего начали, — предложил он в копне концов. — Шныга говорил о каких-то баках.
Ясеневский выглядел сильно уставшим и постаревшим лет на десять.
— Баки… — пробормотал он. — В баках могут подвозить взрывчатку для заливки в скважину…
— Возможно. Но там уже выстроены железнодорожные ветки. Я все-таки успел ознакомиться кое с какими стенограммами.
На лице генерала вдруг изобразилось удивление:
— Ветки? Уже? Нет, я не знал… Потом, в этом случае говорили бы о цистернах…