— Прежде чем у нас голова окончательно пойдет кругом, предлагаю все-таки сделать то, о чем я говорил вчера вечером, — сказал Уайклифф. — Давайте попробуем нарисовать психологический портрет преступника. Начинает Люси!
Люси, попавшая врасплох, вздохнула и напрягла свою фантазию.
— Ну, думаю, это человек, не склонный совершать импульсивные поступки… Преступление было заранее продумано, спланировано, вплоть до подготовки вырезанных из журнала листков… Эти листки меня особенно поражают — так аккуратно выкроены, это говорит о патологическом внимании к бесполезным мелочам, к малейшим деталям…
Она помолчала, глядя вниз.
— Весь сценарий преступления, как мне кажется, задуман заблаговременно и выполнен с дьявольской тщательностью… Наверно, было рассчитано даже, на сколько сантиметров убийца сдернет одежду с тела Джессики, обнажая ее… Он словно разжигал себя ежедневными размышлениями о том, что и как он сделает. Чувство предвкушения — а значит, невероятно сильная ненависть…
Уайклифф был удовлетворен интеллектуальными усилиями своей сотрудницы:
— Отлично! Значит, ты считаешь, что тут скорее ненависть, чем похоть?
— Думаю, да.
Керси лениво проронил:
— Вот ты все говоришь о тщательно разработанном плане, Люси. Но ведь убийца не принес в церковь орудие преступления, а воспользовался молотком, подвернувшимся под руку…
— Верно. Но тогда возникает такой момент — убийца был прекрасно знаком с внутренней обстановкой церкви и знал, где сможет взять молоток. При этом ему не пришлось бы использовать собственное оружие, оставляя дополнительные улики. Кроме того, он разбирается в органе и имеет хотя бы элементарное музыкальное образование…
— Все верно! — заметил Уайклифф. — Теперь твоя очередь, Дуг.
Керси состроил гримасу:
— Это не лучше, чем давать показания в суде… — он полез в карман за сигаретами, выудил оттуда одну, мятую, и закурил. — Так вот… Я вижу преступника маньяком с искривленной психикой, сексуально подавленным. Если бы он просто из ненависти убил ее, ему не было бы нужды устраивать такое шоу, демонстрируя всем, что она, дескать, шлюха…
Керси выпустил длинную струю дыма, и Люси отчаянно замахала руками, отгоняя от себя сизые клубы.
— И еще мне кажется, что когда-то убийца попал под сильное влияние религии. Во всех элементах сцены преступления чувствуются такие мотивы: право судить и карать… Потом — намек на Марию Магдалину. Так что убийца знал Библию. А многие ли вообще читают ее в наши-то дни?
— Но ты не думаешь, что преступление совершено на сексуальной почве?
Вытянутые линии лица Керси искривились, изображая глубокое сомнение: