Уайклифф сверлил викария глазами. Затем вдруг махнул рукой и принял расслабленный вид, откинувшись на спинку кресла. Чего ради держать попа в напряжении? Чего доброго, от страха откинется…
Но сказал он все же довольно жестко:
— Я хочу, чтобы вы подписали официальные показания по поводу своего пребывания в храме в субботний вечер. И еще, по поводу одолженного Винтерам журнала. Одновременно хочу напомнить вам, что укрытие любой информации может задержать наше расследование и поэтому весьма опасно. Убивши единожды, сломал психологический барьер и теперь способен пойти и на второе убийство. Ему будет уже проще…
Уайклифф встал, потянулся и сказал:
— Мистер Керси проводит вас в соседнюю комнату, где вы сможете записать свои новые показания.
Джордан молча смотрел на него, бледный, затравленный…
Оставшись один, Уайклифф продолжал думать о викарии. Да, сила закона всегда требует особой осторожности в применении к таким тонкокожим субъектам, как этот поп, и в наше время больше не дозволено подвергать их таким пыткам — пусть даже только душевным…
Вторник (продолжение)
Вскоре после того, как Керси увел викария, сам Уайклифф отправился посетить лодку-дом.
Он пошел один, подсознательно рассчитывая получить от беседы с бывшим ученым-биохимиком гораздо больше, чем это могло получиться в реальности.
Дождя как такового не было, только плотный туман окутал все вокруг, придавая четким линиям размытость — как в плохо сфокусированном бинокле… Буро-зеленая вода в реке тускло и гладко поблескивала. Трудно поверить, что прилив тут бывает так высок.
Уайклифф миновал калитку церковного двора и, дойдя до зарослей тростника, встретил группку туристов, которые с биноклями через плечо шли наблюдать за птицами, и умилился от их приглушенного и совершенно неуместного: «Здрасте»…
Уже подходя к лодке, Уайклифф услыхал звуки музыки — похоже, играл целый оркестр. Интересно, радио или магнитофон? Или еще один музыкант объявился в этом Богом забытом местечке? Затем оркестр уступил место сольному сопрано, с аккомпанирующим дуэтом, и Уайклифф приостановился у самого начала сходни, слушая. Казалось, чистый этот звук заполнял собой всю маленькую долину, а каденции и трели, отражаясь от крутых склонов русла реки, создавали иллюзию играющего в подземелье Орфея…
Прошло, видимо, некоторое время, прежде чем Уайклифф заметил бородача Лэвина, наблюдающего за ним с палубы.
— Вам нравится? — спросил Уайклифф.
— Что ж, это «Дуэт цветов» из «Лакмэ». Популярная музыка, но действует, как наркотик, — так что не годится для полисменов.