Во всяком случае, мне неожиданно стало легче, когда во дворе замка заметил поджидающего меня градоправителя. Нет, речь не шла о дружбе или каких-то проявлениях симпатии — просто появлялся шанс, что не все беды свалятся на одну голову. В конце концов, это его идея! Я и так здорово устал в последнее время для того, чтобы проявлять инициативу.
Вслед за молчаливым дворецким мы проследовали в замок.
Притормозив на пороге кабинета, украдкой осмотрелся из-за широкой спины градоправителя.
Леди Лавина Байт меня поразила. Нет, были подозрения, что у молодой женщины не может быть взрослого сына, но чтобы настолько… В центре скудно обставленной комнаты стояла старуха. Глухое темное платье старинного покроя подчеркивало сухопарую фигуру — в столице так одеваются лишь те, кто не следит за модой или вовсе ее презирает. Старинный же остроконечный головной убор полностью скрывал волосы. Желтоватое лицо было лишено мягких линий. Поджатые тонкие губы. Чем-то похожий на клюв хищной птицы нос, пристальный взгляд светло-голубых глаз.
— Миледи. — Сделав три шага вперед, Анджелин Мас поклонился, явив меня на обозрение графини. — Чем могу быть полезен?
— Полезен. — Она с презрением повторила это слово и так посмотрела в мою сторону, что захотелось бухнуться на четвереньки и, уткнувшись носом в пол, не распрямляться больше никогда. — Вы, Анджелин, долгое время действительно были полезны нашему семейству, но с недавних пор стали позволять себе лишнее!
— Простите, миледи, но…
— Не стоит забывать, что это вы состоите на службе и именно благодаря моей протекции король утвердил вас на должности градоправителя! Однако точно так же по моей протекции вас могут и лишить занимаемой должности. Чем вы тогда будете заниматься?
Анджелин неопределенно хмыкнул, но вслух ничего не сказал.
— Ваше происхождение… да-да, я помню о вашем происхождении, — продолжала графиня, — еще не дает вам права поступать так, как вам заблагорассудится, и превышать должностные полномочия.
— Уверяю вас, миледи, что…
— А вы превысили свои полномочия, забыв, кто вы такой! — вторично перебила графиня своего собеседника. — Вы понимаете, что произошло?
— Прекрасно понимаю, леди…
— Тогда почему, — голос ее упал до какого-то змеиного шипения, — вы это допустили? Как вы посмели?
— Леди, ваш сын нарушил закон!
— Он ничего не нарушал!
— Но в Уставе города есть пункт…
— Этот Устав был утвержден еще моим покойным мужем. Он нуждается в переработке!
— Уверяю вас, леди…
— Мне лучше знать! Кто дал вам право считать моего сына преступником?
Вот и добрались до самого главного.