Туйвин расстроился, он уже предвкушал отдых.
- Как же так? В глуши эйбону и подавно делать нечего. В большом городе, быть может…
- Ты отказываешься повиноваться своему императору? - с притворной строгостью спросил Морт.
- Не смею, ваше величество! Я согласен на греховный холод! Но ты сам сказал: в город!
- Не расстраивайся, Элерия - большая страна, и в ней много городов. Рано или поздно мы воспользуемся твоими талантами. А в Грайлоке городов и того больше.
Ведь мы преодолеем все препятствия, обманем всех преследователей и покинем Элерию, верно? Иначе и быть не может!
Впереди показались стены и остроконечные кровли над ними. Не большой город с башней мага, до него еще оставалось порядочно, и кристалл по-прежнему светился над горизонтом, как бледная предрассветная звезда. Перед путниками был небольшой городишко, выросший когда-то, задолго до Зимнего Прилива, у оживленного купеческого тракта.
- Вот сюда неплохо бы заглянуть, - предложил Махаба, - и мага здесь нет, и все-таки город.
- Нас увидят, потом расскажут тем, кто станет нас преследовать, - возразил Туйвин, - тогда будет ясно, какой дорогой мы движемся.
Эйбон и сын истинного народа уже собрались сцепиться, но Морт вмешался и положил конец их спору.
- И так ясно, что именно этой дорогой! Городишко - ближайший к перевалу, его миновать мы не могли, если сбежали по галдербернской дороге. Заедем, но задерживаться не станем. Этакая дыра, что здесь делать подобному Солнцу императору?
Вблизи город выглядел еще хуже. Туйвин тут же принялся объяснять, почему поселение пришло в упадок:
- Это перекресток, проселочные дороги сходятся к тракту, купцы здесь ночевали перед тем, как перевалить Тархии. Так что появились постоялые дворы, пекарня, мясницкая лавка. Сапожник здесь наверняка неплохо зарабатывал, потому что в дороге обувь нужно менять частенько. А теперь трактом никто не пользуется, вот и пропадает город. Он дорогой жил, а без дороги помрет.
В воротах путников никто не остановил. Может, в прежние времена здесь и взимали пошлину, да теперь содержание мытника обойдется дороже, чем принесет дорожный сбор. Морт ехал по улице и разглядывал фасады домов. Краска на них выцвела и облупилась, вывески покрылись грязью, никто их уже давно не подновлял. Город и в самом деле умирал. Распахнутые ворота постоялых дворов вросли в землю - не было нужды их запирать. Зато ставни на окнах выглядели куда прочнее и новее, чем стены. Похоже, здесь воруют, и горожане приняли меры безопасности. Городишко выглядел еще хуже, чем заброшенный Гоалдерберн, там была холодная мертвая отрешенность, а здесь царило уныние, там - чистота холодного льда, а здесь - грязь, свидетельствующая о том, что местные уже сдались. Покорились судьбе и не пытаются поддерживать хотя бы видимость уюта и благопристойности. В уличной грязи лежали тощие свиньи, тут же рядышком играли чумазые ребятишки. Куры не разбегались из-под лошадиных копыт, а лениво разбредались. Да и все, что здесь делалось, происходило неторопливо, с ленцой и будто бы даже с неохотой. Кажется, и молотки в обнесенных заборами ремесленных мастерских стучали не так часто, как в других городах, и гончарный круг скрипел тише.