— Объявится, — махнула рукой. — Бублик всегда объявляется. Без приглашения.
«Появлялся, — мысленно поправил ее Хаблак, — а теперь — черта лысого...»
— Бублик... — процедил презрительно. — Имя хоть имеет?
Как его фамилия?
— Не знаю. Михаил его Бубликом называл. И я также.
Хаблак понимал, что его любопытство чрезмерно, но остановиться не мог. Тем более что Инесса вроде бы не усматривала в его настырности ничего удивительного.
— Слушай, — сказал, — а как нам найти Бублика? Мне нужен человек именно из сферы обслуживания. Он телефон не оставлял?
— Нет.
— А какой он внешне? Я тут многих знаю, может, мы с ним и знакомы?
— Толстый. — объяснила. — Мужчина уже подтоптанный, за сорок, и денежный.
— Такой низенький?
— Не очень, немного ниже Миши, но я же говорю толстый. Брюнет, круглолицый, ничего себе, еще хорошо сохранился, и щедрый. У него в машине всегда коньяк и закуска в холодильнике. Класс.
— И холодное шампанское?
— Точно, Бублик умеет жить.
— И куда же вы ездили?
— В лес за Броварами.
— А потом?
— Привез сюда.
— В гараж не заезжали?
— Ну тебя: расспрашиваешь, как милиционер.
— Скажешь!.. Просто мы с Бубликом одно дельце обтяпали бы!
Инесса пошевелила кончиками пальцев:
— Такое?
— Догадливая. Вот покутили бы...
— Объявится, — сказала уверенно. — Никуда он не денется.
— А где Бублик живет? Не знаешь?
— Скорее всего, на Сырце.
— Сам говорил?
— Нет, Михаил. Когда из леса возвратились, Бублик к нам в номер хотел попасть, чтоб выпить, а Миша не пустил. Сказал: тебе еще до Сырца добираться, а и так уже клюкнул.
Информация не очень точная: у Бублика могли быть дела на Сырце или держал там машину. Хаблак подумал немного и спросил:
— А номер его «Волги» помнишь?
— Зачем это мне?
— Может, случайно...
— Нет.
— Жаль.
— А ты Мише в Одессу позвони. Он и скажет, как найти Бублика.
— Точно! — притворился, что обрадовался, Хаблак. — И как я сразу не допетрил. — Поднялся, так как вытянул из Инессы все, что мог. — Пойду закажу разговор.
— До вечера?
— Тут, в восемь. — Хаблак ушел, зная, что Инессе придется долго ждать, но совесть не очень мучила его: вряд ли она будет скучать в одиночестве.
Президент сидел в мягком кресле-качалке в лоджии высотного кооперативного дома на набережной, видел, как на Днепре за Гидропарком резал воду белый теплоход, как садилось солнце у Лавры, вызолотив ее купола, — видел и не видел, во всяком случае, ни теплоход, ни днепровские склоны не радовали его, просто не придавал всему этому никакого значения — был человеком деловым, и красоты природы редко восхищали его.
Слева от Президента за столиком на колесиках сидел полный круглолицый человек. Удивительно, как он ухитрился поместиться на пуфике, и при этом еще улыбался, угодливо наблюдая, с каким удовольствием Президент закусывает коньяк лимоном, слегка покачиваясь в кресле.