— Дальше, — приказал Президент. — Итак, приехали в Одессу, остановились у Майки...
— В гостиницу не рискнули.
— Правильно, — похвалил Президент, — лишний след...
— Позвонили тому фрайеру, не отвечает. Послали Майку, чтоб разнюхала. А что там нюхать: двери закрыты, в окнах не светится — усек, что к чему, и дал деру. Президент поморщился.
— Надо же такое! — раздраженно махнул рукой. — Невезение... Взрыв в воздухе — и с концами. Никаких следов и красиво!
— Взрыв вы придумали здорово! — польстил толстый. — И сделали мы все так, что не подкопаешься. Он сам чемодан упаковывал, потом Рукавичка его в соседнюю комнату для разговора позвал, я мину и подложил. Сам завел и проверил. Плюс-минус пять минут, даже учел, что рейс может немного задержаться. Перед Одессой должны были взорваться.
— А скажи мне, Бублик, — вдруг хитро прищурился Президент, — тебе не жаль было?..
— Манжулу?
— Нет, ведь самолет полон...
— На всех жалости не хватит.
— Вот-вот, — согласился Президент. — О себе должны заботиться, на всех прочих начхать.
— И наплевать. Так слушайте же дальше. Какая-то бабусенция сказала Майке, что сестра Михаила неподалеку в газетном киоске сидит. Ну мы не лопухи, позвонили на завод секретарше, она нам все и выложила: фамилию, имя и отчество директора, себя тоже назвала. Майка и подалась к киоску. А та бабка уши и развесила, все чин чинарем, мы его и выследили. На морском берегу и взяли.
Президент заметил:
— Не нравится... Как хочешь, Бублик, а это мне не нравится. Днем и на берегу — могли вас засечь.
— Нет, — возразил Бублик, — не волнуйтесь. Место там пустынное, никто не шатается, дачники за полкилометра на пляже...
— А как же он с вами пошел?
— Не хотел, — недовольно покрутил головой Бублик, — догадывался, что плохо ему будет, и не хотел. Не шел, пока Рукавичка ему нож не предъявил. Даже уколол немного. Тогда пошел...
— Ну-ну...
— А дальше все как по маслу. Берег крутой, обрыв, и камни внизу. Он удрал бы, да посредине шел. Я впереди, а за ним — Рукавичка. Рукавичка и подтолкнул его...
— И никто не видел?
— Там пляж, повторяю, в полутора километрах, а место совсем нелюдимое.
Президент потянулся к бутылке, и Бублик увидел, как дрожат у шефа пальцы. Улыбнулся снисходительно и сам наполнил рюмки. Президент выпил поспешно и жадно. Коньяк успокоил его, откинулся на спинку кресла и сказал умиротворенно:
— Все хорошо, что хорошо кончается.
— Падло! — свирепо воскликнул Бублик. — Он полез в наш карман. Сколько, вы говорили, заграбастал?
— Пятьдесят, не меньше. Чистых пятьдесят тысяч, а может, и больше.