— Что нужно подписать? — поинтересовался.
— Полиэтиленовая крошка. Двести тонн сырья для одного завода. И все, точка.
Леонид Павлович быстро прикинул варианты. Когда-то был с одним чмуром из того главка. Приблизительно его, Гудзия, ранга. Начальник отдела. Может, он? Нет, сильно идейный, такому только намекни, побежит в партком...
Неужели никого нет?
Леонид Павлович хотел уже признать свою несостоятельность, когда вдруг вспомнил Лиду. Улыбнулся, обрадовавшись. Да, Лида сделает это шутя и играя. Ну, в общем, без особых трудностей. Работает в плановом отделе — подсунет начальству на подпись бумажку среди прочих — кто обратит на нее внимание? Впрочем, есть еще нюанс, он научит Лиду, знает, как это делается: надо уже после подписи добавить в документе цифру, может, только во втором экземпляре — и пошла бумажка, кто ее заметит в огромном потоке «входящих» и «исходящих»?
А Лидочке за это две сотни на новые сапожки. От заинтересованного человека — мол, друг там на заводе работает, с планом у них тяжело, вот и попросил помочь.
Сапожки же — так, игрушка, премия, мелочишка...
Леонид Павлович поднял рюмку и пообещал:
— Сделаем. Я знаю там одну девушку... Попробуем организовать, Геннадий Зиновьевич, думаю, будет порядок.
Президент выпил с облегчением. Собственно, ради этой полиэтиленовой крошки и пригласил Гудзия в ресторан, и потратился на марочный коньяк. Если бы не крошка, на черта ему этот самоуверенный индюк!
Президент посмотрел, как энергично жует Леонид Павлович, вспомнил, как тот пять минут назад пытался задрать хвост, выказал непокорность. Подождите, как же он сказал? Кажется: «Что вы без нас?» То есть, без него, Гудзия, и еще его вечно надутого шефа — заместителя начальника главка... Обнаглели. Надо поставить на место. Иначе потом будет хуже.
Президент выпил стакан минеральной и начал вкрадчиво:
— Ты, Леня, послушай меня внимательно. Это там, в главке, ты и твой шеф — начальники, а тут, — похлопал ладонью по столу, — придется быть помягче. Ведь мы теперь с вами одной веревочкой связаны и в таком виде над пропастью ходим. Если один оступится, все упадем, усек?
Но Леонид Павлович наслаждался вырезкой под воистину божественным соусом, а коньяк вскружил ему голову. Он не обратил особого внимания на слова Президента и отмахнулся:
— Что это вас потянуло на такой разговор? Все под богом ходим, что кому выпадет, то и получит. — Вдруг суть сказанного дошла до него, и Гудзий, сразу протрезвев, перегнулся через стол и выдохнул в лицо Президенту: — Нет, не пройдет! Вы меня в свою компанию не зачисляйте. Вы — особая статья и на дно меня не потянете. Ясно? В случае чего — я ни при чем и вас впервые вижу...