– Я говорила про утро воскресенья! – вздохнула она, вспомнив беседу недельной давности, и вопросительно уставилась на гостя. – Или заходите и я закрою дверь, или уходите и я тоже ее закрою. Холодно же, брр!
Шон подумал, потом вошел и затворил дверь.
– Джейн, я решил поехать за продуктами туда, где мы были вчера, то есть на Крытый рынок. Обычно я хожу в супермаркет, но сегодня мне хочется там прогуляться. Хотите составить мне компанию?
Джейн с сомнением покосилась на дверь кухни.
– Вообще-то у меня много работы…
– Жаль, – вздохнул он. – Что ж, извините за беспокойство.
– Гм… подождите. – Джейн лихорадочно подсчитывала в уме, сколько времени ей еще понадобится, чтобы доделать перевод. – Ладно, пожалуй, я могу с вами прогуляться. Если вы обещаете мне не покупать спагетти.
– Клянусь, никаких спагетти! – торжественно пообещал Шон. – А макароны спиральками можно?
Днем на Крытом рынке было еще оживленнее, чем пятничным вечером, и очень, очень много народу. Пробираясь сквозь толпу, Джейн выбирала продукты, а Шон покорно следовал за ней. И это ей нравилось.
Он был главным в университете, где мог устраивать Джейн неприятности сколько его душе угодно, зато ничего не понимал в простой человеческой жизни. Когда Джейн спросила, ест ли он цитрусовые, Шон ненадолго задумался, а потом сказал, что, наверное, да.
Как можно настолько не обращать внимания на окружающий мир, чтобы не помнить, любишь ли ты апельсины или нет? Шон недополучил удовольствий от жизни, и Джейн вознамерилась это исправить – хотя бы на пару часов.
Она постаралась купить те продукты, которые не испортятся сразу, потому что Стил, разумеется, о них забудет. Она не покупала ничего экзотического – вряд ли Шон способен по достоинству оценить папайю или разобраться, что мелкими буквами написано на упаковке дорогого французского йогурта. Пусть лучше употребляет еду попроще. Джейн подозревала, что, если бы существовали в природе упаковки с надписями «Еда мужская, 10 фунтов», Шону ничего больше не нужно было бы. Он бы закупил таких штук двадцать и успокоился на некоторое время.
Джейн не знала, почему в ней прорезалось желание опекать его. Не то чтобы он был совсем безумный, беспомощный или непутевый. Он даже не тянул на гордое звание рассеянного ученого – куртка хоть и поношенная, но надета не задом наперед, ботинки одинаковые, выбрит аккуратно… Просто появилось желание сделать его чуточку счастливее и показать, как прекрасна жизнь за пределами университетского кабинета. И что это не страшно, не опасно, а вполне естественно – получать удовольствие от жизни во всех ее проявлениях.