Это было невероятно! Я ждал чего угодно – истерики, оскорблений, командирских выкриков. Я готовился сражаться с атакующим противником. Но печальная кротость меня сразила.
– Хорошо, – сказал я. – Где встречаемся?
– Заеду сама, – пообещала Дарья.
Я положил трубку. Жерар смотрел на меня полным сочувствия взглядом.
– Ты рехнулся, чувачок, – тихо сказал он. – Ты просто рехнулся.
Ничего не ответив, я налил себе остывшего чаю и стал медленно пить, глядя в окно. Наверное, бес был прав. Наверное, я идиот. Ну и пусть. Зато не окончательный подонок.
* * *
Концерт проходил в клубе «Точка», что в одном здании с Театром музыкальной ко-медии. Это меня сразу насторожило – и, как оказалось, не зря. Ещё на дальних подступах к месту сейшна несколько юных поклонниц оперетты в бальных платьях с откровенно-стью одалисок предлагали каждому, кто откажется пойти на «Рупор», все радости жизни. А тому, кто всё же пойдёт, предрекали ужасы смерти. Поясняли тем, что Игорь Годов, ли-дер группы, объявил себя восставшим из могилы. Он и впрямь несколько лет назад умер и даже был похоронен. А сейчас вот ожил.
«Великолепный рекламный трюк», – заметила Дарья по этому поводу.
Она была хороша. Проклёпанная «косуха», чёрная майка с оскаленной харей какого-то чудовища, чёрные джинсы, «казаки» с окованными железом носами. Макияж в тёмных тонах, серьги с козлиными черепами, ногти под чёрным лаком. Словом, настоящая фанат-ка рока. Не то, что я – в обычной одежде, да ещё из-за отворота куртки выглядывает Же-рар. Литл дэвил-дог наотрез отказался отпускать меня одного. И вот теперь по его мило-сти я выглядел дурак дураком. Юноша с собачкой. Тьфу!
Возле «Точки» народу было густо, все курили и хлебали алкоголь, и мы туда не то-ропились. Прогуливались туда-сюда, культурно беседуя. Вернее, болтала преимуществен-но щучка. Мы с Жераром помалкивали. Он по причине того, что собаки вообще-то не раз-говаривают, а я от застенчивости. Называть себя на «вы» Дарья запретила, а говорить «ты» тридцатипятилетней женщине я не решался. До бесконечности отмалчиваться было, конечно же, невозможно. Чтобы соблюсти хоть каплю приличия, я решил купить мороже-ное. Когда ешь эскимо, не до разговоров.
Возле тележки мороженщицы нас поймали телевизионщики. Бригаду возглавляла плотненькая, подвижная и довольно симпатичная корреспондентка.
– Молодой человек, – обратилась она ко мне, – можете ответить на несколько вопро-сов?
– Что ж, попробую, – сказал я. – Трудно отказать такой прелестной барышне.
Корреспондентка расцвела. Дарья демонстративно отвернулась. Жерар нагло уста-вился в камеру.