Я знал, что из болот выходит в атмосферу так называемый «болотный газ»: пропан, бутан, метан — не помню точно, но мы это даже проходили в школе. Однако я был абсолютно уверен, что такие гигантские пузыри этот газ никак не мог образовывать. Отсюда несложно было сделать вывод, что передо мной не что иное, как очередная аномалия Зоны. А сделав такой вывод, я с предельной ясностью осознал, что еще мгновение-другое, и оболочка «мыльного пузыря» не выдержит веса вездехода, прорвется, и тогда… Что именно произойдет тогда, мне вовсе не хотелось узнавать. И я сделал единственное, что мог сделать в той ситуации, — схватился за пулемет и надавил на спусковой крючок.
В следующий миг я разом ослеп, оглох и ощутил такой удар, что был стопроцентно уверен: я развалился на части. А еще через миг я почувствовал невесомость, что лишь подтвердило мою уверенность в собственной гибели — обидно лишь было осознавать, что марксистско-ленинское учение оказалось ложным, отрицая существование души. Впрочем, что я тогда осознавал? До того ли мне было? Неужели я что-то мог соображать и анализировать в те недолгие мгновения полета? Не знаю. Возможно, и мог. Вероятно, как это порой рассказывают в различных антинаучных байках, время тогда для меня растянулось, и те самые мгновения воспринимались моим нокаутированным разумом несколько иначе.
Как бы то ни было, в момент удара о землю зрение ненадолго вернулось ко мне, и последнее, что я запомнил перед тем как окончательно погрузиться во тьму, была лежащая возле моего лица оторванная голова лысого гиганта, агонизирующие щупальца которой, извиваясь и подергиваясь, изо всех сил пытались дотянуться до меня.