Подсчитать, сколько комбинаций дадут неверный результат, было относительно просто. Инженеры, проводившие анализ для срочно созванной команды по оценке серьезности проблемы, ответили: приблизительно одно вычисление из девяти миллиардов. Сложнее было определить, какое значение будет иметь для пользователей получение неверных ответов в одном из девяти миллиардов длинных делений. Для большинства из них, кто не часто пользовался устройством с плавающей точкой, а если и пользовался, то не требовал точности до пятнадцати знаков, ответ был таков: практически никакого значения. При среднем уровне использования обладателем Pentium устройства с плавающей точкой, подсчитали инженеры Intel, неправильные ответы могли появляться примерно один раз в двадцать семь тысяч лет. Подавляющее большинство ПК, содержащих бракованные чипы Pentium, будут превращены в лом задолго до того, как это произойдет. Средний срок работы между сбоями для чипов памяти составлял около семисот лет, а у самого процессора Pentium этот срок равнялся примерно двумстам годам.
А как же те, кто хотел извлечь реальные преимущества из функций Pentium для вычислений с плавающей точкой? Среди них были графические дизайнеры и полиграфисты, использовавшие прикладные пакеты типа PhotoShop; для них эта ошибка могла выдать одну неправильную точку из сотен тысяч или даже миллионов. Результат был бы не хуже, чем при неправильно поставленной одной точке в фотографии или на странице текста. Даже если и появится точка на странице, большинство людей примут ее за пылинку на печатной плате и не станут обращать на нее внимания. Но графические дизайнеры были не единственными, кто интенсивно применял чип. Инженеры, экономисты и финансовые аналитики также использовали Pentium. Пятнадцать значимых цифр точности могли оказаться очень важными и привести к смещению чертежа новой ракеты на несколько миллиметров от положенного или к ошибке в несколько долларов при подсчете потока будущей наличности при миллиардных сделках. Кроме того, существовала и третья категория пользователей: теоретические математики и другие ученые, которые целыми днями эксплуатировали свои компьютеры, обеспеченные мощью Pentium, для вычислений. Для таких пользователей дефект мог ежедневно приводить к неправильным результатам.
На интенсивных пользователей приходилась крохотная доля от 2 млн. чипов Pentium, которые Intel надеялась продать к концу 1994 года: инженеров и аналитиков, которым нужно было много считать, насчитывалось не более нескольких сотен, а математиков — и всего-то несколько десятков. Однако цена устранения дефекта специально для них была бы очень высока. Только смена шаблонов для внесения правильных пяти чисел стоила бы десятки тысяч долларов. Затем потребуется дальнейшая работа — тысячи чипов, каждый стоимостью 900 дол., поскольку Intel всегда назначала очень высокие цены в начале жизненного цикла продукта, необходимо будет выбросить. А что делать с теми, которые уже отгружены? Завоевание господства Pentium проходило по плану: многие сотни тысяч новых чипов уже находились на рабочих столах пользователей или в розничной сети, и их возвращение окажется недопустимо дорогим. Каждую машину должен будет вскрыть опытный техник, чтобы извлечь старый чип и установить на его место новый. Было ясно, что Intel лишится миллионов долларов, а возможно, даже десятков миллионов, если решится сделать то, что она проделала с бракованными чипами 486, превратив их в брелоки.