Денисов, вон зеленый огонек. Хватайте… Сева, цапайте это четвероногое за жирный загривок и волоките на переднее сиденье. Пошли!
Они объездили в такси все гостиницы города, все отделения милиции. В пятницу не было жертв уличного движения. В пятницу в гостиницах были свободные места, но ни в одной гостинице гражданка Арсайло Гражина не останавливалась. Василь прикидывал:
— Если у нее здесь нет знакомых — значит она в тот же день уехала из города.
— Она уехала, — безжизненно сказал Будрис.
— Почему?
— Она не могла столько дней сидеть здесь, зная, что я рядом, что я жду.
— Ясно, не могла, — с преувеличенной уверенностью сказал Василь. — Не выдержала бы, это же понятно. Она откуда, Захар Ираклиевич?
Тот покраснел.
— Если бы я знал тогда, когда она показывала документы. Но, мне кажется, из Хабаровского института. Да-да, именно оттуда.
— Значит, так, — сказал Павлов. — На почтамт. Сразу телеграмму в институт. Если еще там — пусть задержат даже ценой жизни. А им придется это сделать. Ибо, если не задержат, я с них эту плату жизнью сполна возьму. С процентами. Дня не прощу.
— Северине, мальчик, — сказал вдруг Денисов. — А вы не думаете, что, может, лучше не давать телеграмму? Что, может, это… сломает ей жизнь? Что она… ну, скажем, — на директора было жаль смотреть, — …замужем, или что-то в этом роде?
— И пусть сломает, — сквозь зубы кинул Павлов. — Так и надо, раз могла такое! И что вы мелете?! Что вы мелете в конце концов? Вы что, не видите, что с ним? И хорошо, если сломает! Тогда он, может, подумает-подумает да и простит ей. Правда же?
— Брось ругаться, Василь, — сказал Северин. — И не кричи на него. Она не замужем.
— Видите, святая вера, — вспыхнул «внук рабыни».
— Это не вера. Я — знаю. Но даже если бы не знал — я бы верил. Иначе это была бы чересчур большая подлость — не сказать мне. Все равно случилось бы все, как оно случилось. Но я по крайней мере знал бы, чего ждать. И ждал бы с открытым лицом. Она сказала бы. Она совсем не такая… Даже если бы я не знал.
Дав телеграмму в Хабаровск, они помчались в аэропорт. На вокзал ехать не было смысла, там не записывают фамилий.
В аэропорту они узнали, что пассажирка Арсайло вылетела в пятницу рейсом на Хабаровск.
— В тот же день была там, — хлопнул дверцами такси Павлов. — Суббота — понедельник — воскресенье — вторник… И считаю-то я по-цыгански от волнения.
— Среда, — сказал Будрис. — Прошла почти целая неделя. Ответ — хорошо, если завтра. Значит, шесть дней. Одна неделя на заявление об уходе.
— За две недели. А могут отпустить и раньше.