Горячая полночь! Зацветшая рожь!
Купальской росой окропите мой нож!
Я филином ухну, стрижом прокричу,
О камень громовый тот нож наточу.
Семь раз перепрыгну чрез жаркий костёр —
И к древнему дубу приду на сугор.
Приду, поклонюсь и скажу: "Исполать!"
И крепче в ладони сожму рукоять,
И снова поклон перед ним положу —
И с маху весь ножик в него засажу.
И будет он там — глубоко, глубоко,
И брызнет оттуда, как гром, молоко.
Животное млеко, наполнив кувшин,
Польётся на злаки окрестных долин,
Покатится в Волге, Десне и на Сож…
И вызреет в мире громовая рожь.
Поднимутся финн, костромич и помор
И к нашему дубу придут на сугор.
А я из кувшина, средь злаков густых,
Гремящею пеной плесну и на них.
Умножатся роды, прибавится сил,
Засветятся камни у древних могил.
А я возле дуба, чтоб зря не скучать,
Зачну перепёлкам на дудке играть.