— Нет уж я сверху,— замурлыкала красотка, с чем профессор-шаман немедленно согласился. Люся оседлала ученого и тот отзудил свое.
— Отпусти, сладкая моя,— наконец сказал он, имея ввиду свой прибор для половых действий.
— Он тебе больше не понадобится,— мило сказала Люся и наклонила к шаману-профессору свое лицо. При том ее челюсти выдвинулись вперед и из них потянулись клыки.
— Оборотень,— прохрипел ужасающийся Васишка. — Еще один.
— Нет, квибсер,— спокойно возразила Люся.
— Квибсер! Но ты же никогда не проходила через телоприемник!
— Каждый отдельный человек не должен знать обо всем. А теперь тебе не надобно беспокоиться вообще ни о чем. Ведь Посол — нынче это местный житель. Если точнее, именно я возглавляю свою синтетическую Девятку, именно я претворяю волю Космики. И я приказываю тебе исчезнуть.
Зубы Посла прокололи основание шеи у профессора. Васильев дернулся, но боль исчезла сразу. Поэтому он наблюдал, как клыки красотки вскрывают и вспарывают его, как ее руки погружаются в его живот и начинают перекладывать наиболее ценные внутренности в пакет, как ее пухлые губки проговаривают: “Фу, липкий какой”.
Порой она что-то поспешно жевала или с хрустом разгрызала косточку, и в итоге залила весь подбородок дымящей кровью. Писанная красавица пожирала несносного урода.
— Красота спасет мир,— шепнула она в утешение. — Некрасивых, противных надо просто скушать. Тем более, что в них так много полезных, приятных и легкоусваиваемых веществ.
Перед тем как чувство зрения стало изменять главе филиала, он заметил, что расчленительница меняет свой облик. Свой облик на его — васильевско-профессорский. Он ощутил холод и больше ничего… Соратница повела с ним себя достаточно мило и избавила от необязательных мучений.
Кологривов не сразу нырнул в канализационный люк. На какое-то время он залег в кустах, жалко всхлипывая из-за того, что опростоволосился. Нелюдь, известная как Люся Б., конечно же, отсканировала его еще в начале визита, но не стала торопиться с расправой. Напротив, поваляла дурака (или дуру) ввиду присутствия истинного профессора Васильева.
Маленькое, холодное и мокрое ткнулось в щеку Кологривова. Оказалось, что собственный глаз подполз к нему с помощью стебельков, которыми он ранее крепился в черепе. Марк Матвеевич поднес столь важный член тела к глазнице.
Увы, разрушенное око не смогло при всех стараниях занять прежнее законное место, стебельков-корешков явно не хватало. Но все-таки сумело показать кино, заснятое у дома врага. Кологривов увидел словно вживе, что от Люси выходит профессор Васильев и на его одежде поблескивает иней. Какой-то непорядок. След оборотничества! Некто превратился в шамана-профессора Васильева?! Впрочем, подранку Кологривову сейчас было не до расследований.