— Давай удирать со всех ног, Кологривов,— предложил Блюститель.
— Поздно. Нам удирать от нее, все равно, что сопле от трактора.
На всю Люсю нашло какое-то затмение, по лицу даже заскользили черные пятна. А когда они исчезли, то на ее месте находилась совсем другая персона.
— Султанчик,— объявил погрустневший Кологривов.
— И Султанчик, и Люся, и не только. Я — усовершенствованный образец. Само совершенство. Я — это он и она,— загадочно произнесло переменчивое создание.
— И вы, наверное, руководитель. Дуров вам подчиняется? — решил уточнить Почкин.
— Не только. Я хозяин своей Девятки. Через восемь часов я произведу еще одну Девятку.
— Ваше совершенство, вы гомик и хвастун,— пренебрежительно отозвался Кологривов.
— Ревнитель, ты мне надоел. Поэтому я тебя сейчас, больной вопрос, оздоровлю, уже не отвертишься. Куда тебе до Левиафана, но я даже ему яйца оторвал,— пригрозил обозлившийся враг и рукой, проросшей в кривой меч, сделал секущее движение.
— Ну все, доигрались мы,— покачал головой Почкин,— и в кого ты такой смелый уродился, Марик?
Ответа не последовало, вместо этого сзади снова отодвинулся шлакоблок и возник еще один персонаж.
— Пластиковый Дуров явился, а Султанчик-то ему непосредственный командир,— Блюститель прозвучал искренним стоном отчаяния. — Ну все — это капец с гарантией. Если будем хорошо себя вести, то хотя бы мучиться не придется.
Однако сам Почкин решил вести себя плохо и направил лучи из “дубинки умиротворения” в глаза суперквибсеру Султанчику.
Тот поморщился немного, а потом стал глядеть без опаски.
— Уж от вас-то, Северин Касьянович, я не ожидал подобных несолидных трепыханий. Говорил же вам, что я усовершенствованный образец.
Тут Кологривов выхватил приспособление из рук Блюстителя и занялся уже Дуровым. А Почкин заметил, что гримаса появилась не только на физиономии квибсера, но и Марк Матвеевич исказился от напряжения.
— Колдуешь, что ли?
Марк не откликался. Наверное, кто-то все-таки колдовал. Потому что квибсер Дуров неожиданно ухватил здоровенную станину от станка и, взяв короткую паузу на раздумия, швырнул железяку в… Султанчика. Правда и тот, оперативно согнувшись, голову свою сохранил.
— Один монстр неожиданно переходит на сторону добра и справедливости, то есть, нашу,— прокомментировал Почкин. — Наверное, у тебя, шаман Кологривов, что-то получается… Не ожидал.
Но Кологривов по-прежнему был занят. Он, опустив веки, не только глубоко втягивал воздух, но руками будто расплетал и сплетал какие-то нити.
Дуров, не огорошенный неудачей, выдохнул пламенный сноп, более подобающий огнемету, чем квибсеру, и опять в сторону своего бывшего соратника.