Где только я не бывал, в каких переплетах. А тут. Неужто это конец? Немцы стиснули нас в 2-3 улицах железным кольцом. Они знают, какая добыча их ждет. Хожу по огородам, присматриваюсь к людям. Бойцы бродят унылые, одиночкой и группами, командиров не видно. В кустах и огородах стоят автомашины, их много. Стоят полковые кухни, машины с продуктами. Никого нет. Продукты никого не интересуют. Через улицу - немцы. Галдят, но пока не стреляют. Около клуни стоит станкач. Проверил - вполне исправный, даже лента заряжена. Подтащил к улице. Улицы на Украине широкие. Начал рыть ячейку. Одному трудно. Вошел в ближайшую клуню. Лежат бойцы.
- Чей пулемет?
- Молчат.
- Чей пулемет, мать вашу.
Один отзывается:
- Ну, мой.
- Так что лежите! А ну, выходи!
Несколько человек нехотя поднимаются и выходят. Роем ячейку, окопы. Пристреливаемся. Даю очередь, для проверки. Немцы немедленно отвечают автоматными очередями. С нашей стороны тоже открыли стрельбу. Это немного успокаивает. Ребята подтащили ящики с патронами. Что ж, думаю, будем биться.
А тут и в тылу (хотя какой тыл!) поднялась стрельба. Это наши передрались между собой. Нашли спирт, перепились и вот доказывают свою правоту. Но нам сейчас не до них. Вот тут-то и появился этот моряк. Признаюсь, я с некоторой торжествен¬ностью оповещаю об этом человеке. Это был настоящий герой. На бескозырке написано: "Дунайская военная флотилия". Рослый, красивый парень, лет 25. У него автомат. Видимо, немного выпивший. Он прибежал откуда-то сверху улицы. Запыхавшийся, раскрасневшийся, решительный. Увидел нас:
- Пулемет! Это хорошо! Где люди?
Я указал на клуню:
- Там их полно. В погребе тоже.
- Вот я их, сволочей, сейчас вытурю оттуда! Открыл дверь и пустил очередь поверх голов.
- Отлеживаетесь? В плен захотели? Выходи, а то всех перестреляю!
Тут уж и я осмелел и давай тоже командовать:
- Рыть всем окопы! Не отлучаться! Открывать огонь по команде!
А моряк пошел дальше по улице, выгоняя народ из клунь и погребов, организовалась оборона вдоль улицы. Что делалось сзади, по ту сторону круга, я не знал, но предполагаю, что немцы сжимали нас с флангов. Они, видимо, почуяли неладное, когда увидели, что против них ставится правильная, организованная оборона. Конечно, она была жидкая, нет ни артиллерии, ни танков.
И тут немцы обратились к нам. Они не стали кричать "Рус, сдавайся", как пишут в плохих романах, а высказались на отличном русском языке:
- Товарищи, ребята! Вы же видите, что окружены! Зачем зря гибнуть? В ответ мы открыли огонь из винтовок и пулеметов. Бой разгорелся с новой силой. Скоро по нам стали садить минами, появились убитые и раненые. Бой продолжался около часа. Немцы перестали стрелять, мы тоже. Конечно, каждый понимал, что у нас впереди или смерть или плен. И вот из переулка показался парламентер с белым флагом. Остановился и говорит на чистейшем русском языке: