— Теперь в Третьяковку, — сказал он Егоркину. — По улице Горького, а потом направо…
— Знаю, — ответил Егоркин. — Я сегодня мимо нее уже проезжал. Художник–то почти рядом с нею живет.
Вот уж не думал Мещеряк, что ему все–таки придется заглянуть в знаменитую Третьяковскую галерею. Что, она закрыта для посетителей? Картины вывезены? Но кого–нибудь из работников музея он может увидеть? Быть не может, чтобы никто из художников–реставраторов не остался в Москве.
Его провели в тесную комнатушку, в которой работала пожилая женщина, время от времени отогревавшая руки над электрической плиткой, и Мещеряк развернул принесенный портрет.
— Вас интересует, подлинник ли это? — женщина подняла усталые глаза. — Но вам куда проще обратиться к самому художнику, он живет поблизости.
— Вы с ним знакомы? — спросил Мещеряк.
— Не имею чести… Но я о нем слышала. Не могу сказать, чтобы он… Нас, во всяком случае, его работы не интересовали.
— В том, что это подлинник, я уверен, — ответил Мещеряк.
— Тогда не понимаю… — Женщина закашлялась.
— Меня интересует другое… — Мещеряк наклонился.
Один из продавцов вытащил из дверной ручки метлу, и комиссионный магазин снова открылся. Мещеряк вошел в него одним из первых и направился к тому отделу, в котором продавались картины. Веревки и надписи «Переучет» уже не было.
Ждать пришлось минут десять. К магазину подъехал черный «мерседес», из него вышел высокий мужчина с трубкой в зубах. Он был без головного убора. Но его однобортное пальто с шалевым воротником было застегнуто на все пуговицы.
— Здравствовайт, я опять пришель. Меня интересуйт портрет работа художник Кубофф.
— Прошу вас… — Продавец наклонился и достал портрет из–под прилавка. — Я его отложил для вас.
— Отшень благодарью. Сколько? — спросил иностранец. На портрет он даже не взглянул.
— Триста рублей.
— А другой работа Кубофф у вас нет?
— К сожалению… Но вы наведайтесь через пару деньков. Вполне возможно…
Иностранец небрежно, двумя пальцами, взял чек и направился к окошечку кассы, а продавец принялся упаковывать покупку.
— Будьте любезны… Заходите. Мы всегда рады…
— Благодарью… — Иностранец протянул продавцу вместе с чеком новенькую хрустящую тридцатку. Когда он направился к выходу, Мещеряк последовал за ним. Потом остановился. Иностранец уселся в машину, ее мотор взревел, и черный «мерседес» с флажком нейтральной державы над радиатором скрылся за поворотом.
— А теперь куда? — спросил Егоркин.
— Опять к Третьяковке, — ответил Мещеряк, усаживаясь рядом. — Покурим, что ли?
— За пацаном? Я обещал в четыре…
— На моих анкерных еще половина, — ответил Мещеряк. — Успеем.