Пламя стеариновой свечи мягко освещало комнату, в которую Титовой каким–то чудом удалось втиснуть громоздкий буфет, два платяных шкафа, диван, трюмо и никелированную кровать с шишечками. На буфете — мал мала меньше — стояли фарфоровые слоники, на стенах висели фотографии в кокетливых рамочках. Взгляд Мещеряка скользнул по слоникам, по вышитым салфеточкам и остановился на коврике, который был прибит над кроватью. Там висел фотоаппарат в кожаном чехле.
— У меня такой беспорядок… — пропела Титова и, схватив платье, висевшее на спинке стула, запихнула его в шкаф. — Хотите наливочки?
Он не ответил. Его раздражала ее болтовня. На кой черт ему наливочка? Другое дело этот фотоаппарат…
— Вы занимаетесь фотографией? Я не подозревал, что у вас столько талантов…
— Что вы!.. — Титова замахала пухлыми ручками. — Это мой муж хотел… Он купил аппарат перед самой войной, мы собирались на курорт, в Сочи. Вы бывали в Сочи?..
— Бывал… Можно его посмотреть?
— Пожалуйста. А я тем временем наливку достану. Она в буфете.
Мещеряк снял аппарат со стены. Судя по номеру, это был ФЭД второго выпуска. На ладонь выпала пустая кассета.
Титова сказала правду. Этим аппаратом еще не пользовались.
А на столе уже стоял графин с наливкой. Рюмки Титова протерла полотенцем.
Повесив ФЭД на место, Мещеряк присел к столу. Спросил:
— За что мы выпьем?
— За наше знакомство, — ответила Титова, поднимая рюмку.
Стекло зазвенело жалобно, тоскливо. Зато наливочка оказалась отличной.
Выпив, Мещеряк поставил рюмку на стол и попросил разрешения закурить.
Ключ, которым Титова открыла висячий замок, все еще лежал на краю стола, возле подсвечника. Мещеряку почему–то снова захотелось взять его в руки.
— Да оставьте вы его… — капризно сказала Титова. — Лучше расскажите что–нибудь…
— Любуюсь вашим искусством, — сказал Мещеряк.
— Тогда возьмите его себе, — играя глазками, сказала Титова. — На память. У меня есть еще один.
Надо было быть круглым идиотом, чтобы не понять намека. Она предлагала ему воспользоваться этим ключом. Но Мещеряк притворился непонятливым.
— Красивая работа, — сказал он. — Люблю красивую работу.
— Это еще что!.. — Она сморщила носик. — Вот с ключами Локтева мне пришлось повозиться. У них там такой хитрый замок…
Он с трудом унял дрожь в коленях.
— От входной двери?
— Да нет, от сейфа… Анна Сергеевна меня попросила. Ведь ее Николай так рассеян. Она боялась, что он потеряет… Прелестная пара, неправда ли? Живут, как голубь с голубкой…
Она стала рассказывать о Локтеве, об Анне Сергеевне, но Мещеряк уже не слушал.
До встречи с Нечаевым оставалось немногим более десяти минут.